Неточные совпадения
Отвечая, он объявил, между
прочим, что действительно долго
не был в России, с лишком четыре года, что отправлен был за границу по болезни, по какой-то странной нервной болезни, вроде падучей или Виттовой пляски, каких-то дрожаний и судорог.
Между
прочим, он принял систему
не торопить дочерей своих замуж, то есть
не «висеть у них над душой» и
не беспокоить их слишком томлением своей родительской любви об их счастии, как невольно и естественно происходит сплошь да рядом даже в самых умных семействах, в которых накопляются взрослые дочери.
— Ну, так все
прочь, что хочу, то и делаю!
Не мешать! Фердыщенко, поправьте огонь!
—
Прочь! — закричала Настасья Филипповна, отталкивая его. — Расступитесь все! Ганя, чего же ты стоишь?
Не стыдись! Полезай! Твое счастье!..
— Я как будто знал, когда въезжал в Петербург, как будто предчувствовал… — продолжал князь. —
Не хотел я ехать сюда! Я хотел всё это здешнее забыть, из сердца
прочь вырвать! Ну, прощай… Да что ты!
В эту минуту из комнат вышла на террасу Вера, по своему обыкновению, с ребенком на руках. Лебедев, извивавшийся около стульев и решительно
не знавший, куда девать себя, но ужасно
не хотевший уйти, вдруг набросился на Веру, замахал на нее руками, гоня
прочь с террасы, и даже, забывшись, затопал ногами.
Князь, между
прочим, слишком интересовался новым своим гостем, сопровождавшим генерала; он ясно угадал в нем Евгения Павловича Радомского, о котором уже много слышал и
не раз думал.
По мнению Гаврилы Ардалионовича, Евгений Павлович
не знал Настасьи Филипповны, он ее и теперь тоже чуть-чуть только знает, и именно потому, что дня четыре назад был ей кем-то представлен на прогулке, и вряд ли был хоть раз у нее в доме, вместе с
прочими.
Если бы князь мог быть в эту минуту внимательнее, то он, может быть, догадался бы, что Ивану Федоровичу хочется между
прочим что-то и от него выведать, или, лучше сказать, прямо и открыто о чем-то спросить его, но все
не удается дотронуться до самой главной точки.
Но друг человечества с шатостию нравственных оснований есть людоед человечества,
не говоря о его тщеславии; ибо оскорбите тщеславие которого-нибудь из сих бесчисленных друзей человечества, и он тотчас же готов зажечь мир с четырех концов из мелкого мщения, — впрочем, так же точно, как и всякий из нас, говоря по справедливости, как и я, гнуснейший из всех, ибо я-то, может быть, первый и дров принесу, а сам
прочь убегу.
Эта комната была еще уже и теснее предыдущей, так что я
не знал даже, где повернуться; узкая, односпальная кровать в углу занимала ужасно много места;
прочей мебели было всего три простые стула, загроможденные всякими лохмотьями, и самый простой кухонный, деревянный стол пред стареньким клеенчатым диваном, так что между столом и кроватью почти уже нельзя было пройти.
Не верю я этому; и гораздо уж вернее предположить, что тут просто понадобилась моя ничтожная жизнь, жизнь атома, для пополнения какой-нибудь всеобщей гармонии в целом, для какого-нибудь плюса и минуса, для какого-нибудь контраста и
прочее, и
прочее, точно так же, как ежедневно надобится в жертву жизнь множества существ, без смерти которых остальной мир
не может стоять (хотя надо заметить, что это
не очень великодушная мысль сама по себе).
В действительности женихи ужасно редко прыгают из окошек пред своими свадьбами, потому что это,
не говоря уже о
прочем, даже и неудобно; тем
не менее сколько женихов, даже людей достойных и умных, пред венцом сами себя в глубине совести готовы были признать Подколесиными.
Она заметила, между
прочим, что, «кажется, они там все, по своей всегдашней привычке, слишком забежали вперед и из мухи сочинили слона; что сколько она ни вслушивалась,
не убедилась, чтоб у них действительно произошло что-нибудь серьезное; что
не лучше ли подождать, пока что-нибудь еще выйдет; что князь, по ее мнению, порядочный молодой человек, хотя больной, странный и слишком уж незначительный.
Невозможно было и вообразить, как вспылила Аглая, на «все эти глупые предположения»; и, между
прочим, у ней вырвались слова, что «она еще
не намерена замещать собой ничьих любовниц».
Впрочем, всё это и «весь скандал» могли бы разрешиться самым обыкновенным и естественным способом, может быть, даже чрез минуту; удивленный чрезвычайно, но раньше
прочих спохватившийся, Иван Федорович уже несколько раз пробовал было остановить князя;
не достигнув успеха, он пробирался теперь к нему с целями твердыми и решительными.
Иван Петрович выразился, между
прочим, что «молодой человек сла-вя-нофил или в этом роде, но что, впрочем, это
не опасно».
Между
прочим, она успела рассказать, что отец ее сегодня, еще чем свет, побежал к «покойнику», как называл он генерала, узнать,
не помер ли он за ночь, и что слышно, говорят, наверно, скоро помрет.
— Может быть; может быть, я и
не стою его, только… только солгали вы, я думаю!
Не может он меня ненавидеть, и
не мог он так сказать! Я, впрочем, готова вам простить… во внимание к вашему положению… только все-таки я о вас лучше думала; думала, что вы и умнее, да и получше даже собой, ей-богу!.. Ну, возьмите же ваше сокровище… вот он, на вас глядит, опомниться
не может, берите его себе, но под условием: ступайте сейчас же
прочь! Сию же минуту!..
Мы крепко подозреваем, например, что, уполномочив Лебедева и
прочих принять на себя все хлопоты, князь чуть ли
не забыл в тот же самый день, что у него есть и церемониймейстер, и шафера, и свадьба, и что если он и распорядился поскорее, передав другим хлопоты, то единственно для того, чтоб уж самому и
не думать об этом и даже, может быть, поскорее забыть об этом.
Затем подошел к князю, крепко сжал и потряс ему обе руки и объявил, что, конечно, он вначале, как услышал, был враг, что и провозгласил за бильярдом, и
не почему другому, как потому, что
прочил за князя и ежедневно, с нетерпением друга, ждал видеть за ним
не иначе как принцессу де Роган; но теперь видит сам, что князь мыслит по крайней мере в двенадцать раз благороднее, чем все они «вместе взятые»!
Одним словом, тут могли иметь участие и все эти причины вместе с
прочим; но для него было всего яснее, что тут именно то, что он подозревает уже давно, и что бедная, больная душа
не вынесла.
Вслед за ним вошли в комнату некоторые из приглашенных, между
прочими Птицын, Гаврила Ардалионович и с ними доктор, который тоже
не располагал уходить.