Неточные совпадения
— Узелок ваш все-таки имеет некоторое значение, — продолжал чиновник, когда нахохотались досыта (замечательно,
что и сам обладатель узелка начал наконец смеяться, глядя на них,
что увеличило их веселость), — и хотя можно побиться,
что в нем
не заключается золотых, заграничных свертков с наполеондорами и фридрихсдорами, ниже с голландскими арапчиками, о
чем можно еще заключить, хотя бы только по штиблетам, облекающим иностранные башмаки ваши, но… если к вашему узелку прибавить в придачу такую будто бы родственницу, как, примерно, генеральша Епанчина, то и узелок примет некоторое
иное значение, разумеется, в том только случае, если генеральша Епанчина вам действительно родственница, и вы
не ошибаетесь, по рассеянности…
что очень и очень свойственно человеку, ну хоть… от излишка воображения.
Он был как-то рассеян, что-то очень рассеян, чуть ли
не встревожен, даже становился как-то странен:
иной раз слушал и
не слушал, глядел и
не глядел, смеялся и подчас сам
не знал и
не понимал,
чему смеялся.
А между тем известно тоже было,
что Иван Федорович Епанчин — человек без образования и происходит из солдатских детей; последнее, без сомнения, только к чести его могло относиться, но генерал, хоть и умный был человек, был тоже
не без маленьких, весьма простительных слабостей и
не любил
иных намеков.
Потом я вот тут написал другим шрифтом: это круглый, крупный французский шрифт, прошлого столетия,
иные буквы даже иначе писались, шрифт площадной, шрифт публичных писцов, заимствованный с их образчиков (у меня был один), — согласитесь сами,
что он
не без достоинств.
Маменька их, генеральша Лизавета Прокофьевна, иногда косилась на откровенность их аппетита, но так как
иные мнения ее, несмотря на всю наружную почтительность, с которою принимались дочерьми, в сущности, давно уже потеряли первоначальный и бесспорный авторитет между ними, и до такой даже степени,
что установившийся согласный конклав трех девиц сплошь да рядом начинал пересиливать, то и генеральша, в видах собственного достоинства, нашла удобнее
не спорить и уступать.
Ганя, раз начав ругаться и
не встречая отпора, мало-помалу потерял всякую сдержанность, как это всегда водится с
иными людьми. Еще немного, и он, может быть, стал бы плеваться, до того уж он был взбешен. Но именно чрез это бешенство он и ослеп; иначе он давно бы обратил внимание на то,
что этот «идиот», которого он так третирует, что-то уж слишком скоро и тонко умеет иногда все понять и чрезвычайно удовлетворительно передать. Но вдруг произошло нечто неожиданное.
Вы и
не подозреваете, на какие фокусы человеческое самолюбие способно: вот она считает меня подлецом, за то,
что я ее, чужую любовницу, так откровенно за ее деньги беру, а и
не знает,
что иной бы ее еще подлее надул: пристал бы к ней и начал бы ей либерально-прогрессивные вещи рассыпать, да из женских разных вопросов вытаскивать, так она бы вся у него в игольное ушко как нитка прошла.
— А весь покраснел и страдает. Ну, да ничего, ничего,
не буду смеяться; до свиданья. А знаете, ведь она женщина добродетельная, — можете вы этому верить? Вы думаете, она живет с тем, с Тоцким? Ни-ни! И давно уже. А заметили вы,
что она сама ужасно неловка и давеча в
иные секунды конфузилась? Право. Вот этакие-то и любят властвовать. Ну, прощайте!
— То-то и есть
что нет, вышло скверно, всяк действительно кое-что рассказал, многие правду, и представьте себе, ведь даже с удовольствием
иные рассказывали, а потом всякому стыдно стало,
не выдержали! В целом, впрочем, было превесело, в своем то есть роде.
Это были девицы гордые, высокомерные и даже между собой иногда стыдливые; а впрочем, понимавшие друг друга
не только с первого слова, но с первого даже взгляда, так
что и говорить много
иной раз было бы незачем.
Эту ненависть к России, еще
не так давно,
иные либералы наши принимали чуть
не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем,
что видят лучше других, в
чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова «любовь к отечеству» стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили, как вредное и ничтожное.
— Я хоть женщина, а ни за
что бы
не убежала, — заметила она чуть
не обидчиво. — А впрочем, вы надо мной смеетесь и кривляетесь по вашему обыкновению, чтобы себе больше интересу придать; скажите: стреляют обыкновенно с двенадцати шагов?
Иные и с десяти? Стало быть, это наверно быть убитым или раненым?
Все встретили князя криками и пожеланиями, окружили его.
Иные были очень шумны, другие гораздо спокойнее, но все торопились поздравить, прослышав о дне рождения, и всякий ждал своей очереди. Присутствие некоторых лиц заинтересовало князя, например Бурдовского; но всего удивительнее было,
что среди этой компании очутился вдруг и Евгений Павлович; князь почти верить себе
не хотел и чуть
не испугался, увидев его.
— О нет, — задумчиво продолжал князь,
не замечая тона вопроса, — я почти всё молчал. Я часто хотел говорить, но я, право,
не знал,
что сказать. Знаете, в
иных случаях лучше совсем
не говорить. О, я любил ее; о, очень любил… но потом… потом… потом она всё угадала…
Стоило
иному только капельку почувствовать в сердце своем что-нибудь из какого-нибудь общечеловеческого и доброго ощущения, чтобы немедленно убедиться,
что уж никто так
не чувствует, как он,
что он передовой в общем развитии.
Встречаются даже странные случаи: из-за желания оригинальности
иной честный человек готов решиться даже на низкое дело; бывает даже и так,
что иной из этих несчастных
не только честен, но даже и добр, провидение своего семейства, содержит и питает своими трудами даже чужих,
не только своих, и
что же? всю-то жизнь
не может успокоиться!
Одно только иногда замечала в себе,
что и она, пожалуй, злится,
что и в ней очень много самолюбия и чуть ли даже
не раздавленного тщеславия; особенно замечала она это в
иные минуты, почти каждый раз, как уходила от Епанчиных.
— Понимаю-с. Невинная ложь для веселого смеха, хотя бы и грубая,
не обижает сердца человеческого.
Иной и лжет-то, если хотите, из одной только дружбы, чтобы доставить тем удовольствие собеседнику; но если просвечивает неуважение, если именно, может быть, подобным неуважением хотят показать,
что тяготятся связью, то человеку благородному остается лишь отвернуться и порвать связь, указав обидчику его настоящее место.
Неточные совпадения
Ну, в
ином случае много ума хуже,
чем бы его совсем
не было.
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому
что я
не так, как
иной городничий, которому ни до
чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому
не учите, это я делаю
не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать,
что есть нового на свете. Я вам скажу,
что это преинтересное чтение.
Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше,
чем в «Московских ведомостях»!
Цыфиркин. Так. Я его благородию докладывал,
что в
иного пня в десять лет
не вдолбишь того,
что другой ловит на полете.
Строился новый город на новом месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то
иное,
чему еще
не было в то время придумано названия и
что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать,
что это"
иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…