Гостиная, пол которой был покрыт мягким персидским ковром, была вся убрана в восточном вкусе. Тахты, покрытые коврами, табуреты, пуфы,
низенькие столики, разбросанные по всей большой комнате в живописном беспорядке, скрадывали ее величину и придавали ей вид укромного уголка.
Она сидела на лавке, покрытой дорогим ковром, и перед ней, на маленьком,
низеньком столике, стояла большая, вычурной «немецкой» работы шкатулка; крышка шкатулки, наполненной доверху драгоценностями, была открыта.
В сторону вилась дорожка, оканчивавшаяся входом в круглый павильон с окнами из разноцветных стекол. Он был предназначен для питья кофе и убран в турецком вкусе. Вся меблировка состояла из круглого по стене турецкого дивана и маленьких обитых материей
низеньких столиков. Сигизмунд Нарцисович направился туда со своей почти теряющей последние силы спутницей.
Перед ней, на маленьком,
низеньком столике, стоял серебряный кофейник, такая же сахарница и недопитая чашка севрского фарфора на серебряном подносе. Она по временам пила из нее маленькими глотками, при чем движение ее руки, в откинутом рукаве утреннего капота, давало возможность видеть эту полненькую ручку, покрытую легким пушком, почти всю до плеча.
Неточные совпадения
Полинявшие дорогие ковры на полу, резная старинная мебель красного дерева, бронзовые люстры и канделябры, малахитовые вазы и мраморные
столики по углам, старинные столовые часы из матового серебра, плохие картины в дорогих рамах, цветы на окнах и лампадки перед образами старинного письма — все это уносило его во времена детства, когда он был своим человеком в этих уютных
низеньких комнатах.
Она сидела в
низеньком кресле. На четырехугольном
столике перед ней — флакон с чем-то ядовито-зеленым, два крошечных стаканчика на ножках. В углу рта у нее дымилось — в тончайшей бумажной трубочке это древнее курение (как называется — сейчас забыл).
Николай Всеволодович осмотрелся; комната была крошечная,
низенькая; мебель самая необходимая, стулья и диван деревянные, тоже совсем новой поделки, без обивки и без подушек, два липовые
столика, один у дивана, а другой в углу, накрытый скатертью, чем-то весь заставленный и прикрытый сверху чистейшею салфеткой.
Старуха — мать, засучив сильные загорелые руки, раскладывала виноград, сушеную рыбу, каймак и хлеб на
низеньком круглом татарском
столике.
У городской стены прижался к ней, присел на землю
низенький белый кабачок и призывно смотрит на людей квадратным оком освещенной двери. Около нее, за тремя
столиками, шумят темные фигуры, стонут струны гитары, нервно дрожит металлический голос мандолины.