Неточные совпадения
Он помнил, что ужасно упорно
смотрел на эту крышу и на лучи, от нее сверкавшие; оторваться не мог от лучей: ему казалось, что эти лучи его новая природа, что он чрез три
минуты как-нибудь сольется
с ними…
Князь быстро повернулся и
посмотрел на обоих. В лице Гани было настоящее отчаяние; казалось, он выговорил эти слова как-то не думая, сломя голову. Аглая
смотрела на него несколько секунд совершенно
с тем же самым спокойным удивлением, как давеча на князя, и, казалось, это спокойное удивление ее, это недоумение, как бы от полного непонимания того, что ей говорят, было в эту
минуту для Гани ужаснее самого сильнейшего презрения.
Князь проговорил свои несколько фраз голосом неспокойным, прерываясь и часто переводя дух. Всё выражало в нем чрезвычайное волнение. Настасья Филипповна
смотрела на него
с любопытством, но уже не смеялась. В эту самую
минуту вдруг громкий, новый голос, послышавшийся из-за толпы, плотно обступившей князя и Настасью Филипповну, так сказать, раздвинул толпу и разделил ее надвое. Перед Настасьей Филипповной стоял сам отец семейства, генерал Иволгин. Он был во фраке и в чистой манишке; усы его были нафабрены…
— Си-сироты, — начал было, покоробившись, Лебедев, но приостановился: князь рассеянно
смотрел пред собой и, уж конечно, забыл свой вопрос. Прошло еще
с минуту; Лебедев высматривал и ожидал.
Евгений Павлович стоял на ступеньках лестницы как пораженный громом. Лизавета Прокофьевна тоже стала на месте, но не в ужасе и оцепенении, как Евгений Павлович: она
посмотрела на дерзкую так же гордо и
с таким же холодным презрением, как пять
минут назад на «людишек», и тотчас же перевела свой пристальный взгляд на Евгения Павловича.
Что хотел сказать Рогожин, конечно, никто не понял, но слова его произвели довольно странное впечатление на всех: всякого тронула краешком какая-то одна, общая мысль. На Ипполита же слова эти произвели впечатление ужасное: он так задрожал, что князь протянул было руку, чтобы поддержать его, и он наверно бы вскрикнул, если бы видимо не оборвался вдруг его голос. Целую
минуту он не мог выговорить слова и, тяжело дыша, все
смотрел на Рогожина. Наконец, задыхаясь и
с чрезвычайным усилием, выговорил...
Но когда я, в марте месяце, поднялся к нему наверх, чтобы
посмотреть, как они там „заморозили“, по его словам, ребенка, и нечаянно усмехнулся над трупом его младенца, потому что стал опять объяснять Сурикову, что он „сам виноват“, то у этого сморчка вдруг задрожали губы, и он, одною рукой схватив меня за плечо, другою показал мне дверь и тихо, то есть чуть не шепотом, проговорил мне: „Ступайте-с!“ Я вышел, и мне это очень понравилось, понравилось тогда же, даже в ту самую
минуту, как он меня выводил; но слова его долго производили на меня потом, при воспоминании, тяжелое впечатление какой-то странной, презрительной к нему жалости, которой бы я вовсе не хотел ощущать.
Между тем он продолжал всё сидеть и всё
смотрел на меня
с тою же усмешкой. Я злобно повернулся на постели, тоже облокотился на подушку и нарочно решился тоже молчать, хотя бы мы всё время так просидели. Я непременно почему-то хотел, чтоб он начал первый. Я думаю, так прошло
минут с двадцать. Вдруг мне представилась мысль: что, если это не Рогожин, а только видение?
Она тихо подошла к нему и тронула его за плечо; князь в недоумении
посмотрел на нее и почти
с минуту как бы припоминал; но припомнив и всё сообразив, он вдруг пришел в чрезвычайное волнение.
Князь удивился ответу, но он удивился спустя уже по крайней мере две
минуты, когда сообразил. Сообразив ответ, он испугался и стал приглядываться к Рогожину. Тот уже шел почти на полшага впереди,
смотря прямо пред собой и не взглядывая ни на кого из встречных,
с машинальною осторожностию давая всем дорогу.
Неточные совпадения
Вральман. Тафольно, мая матушка, тафольно. Я сафсегда ахотник пыл
смотреть публик. Пыфало, о праснике съетутса в Катрингоф кареты
с хоспотам. Я фсё на них сматру. Пыфало, не сойту ни на
минуту с косел.
Еще отец, нарочно громко заговоривший
с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова
смотреть на Вронского, говорить
с ним, если нужно, точно так же, как она говорила
с княгиней Марьей Борисовной, и, главное, так, чтобы всё до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто чувствовала над собой в эту
минуту.
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и,
с трудом ступая на цыпочки, подошел к ребенку.
С минуту он молчал и
с тем же унылым лицом
смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу на лбу, выступила ему на лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.
Левин видел этот взгляд. Он побледнел и
с минуту не мог перевести дыхания. «Как позволить себе
смотреть так на мою жену!» кипело в нем.
Он
посмотрел на княгиню, которая так мила была ему
минуту тому назад, и ему не понравилась та манера,
с которою она, как к себе в дом, приветствовала этого Васеньку
с его лентами.