Неточные совпадения
— Знаете, Афанасий Иванович, это, как говорят, у японцев в этом роде бывает, — говорил Иван Петрович Птицын, — обиженный там будто бы
идет к
обидчику и говорит ему: «Ты меня обидел, за это я пришел распороть в твоих глазах свой живот», и с этими словами действительно распарывает в глазах
обидчика свой живот и чувствует, должно быть, чрезвычайное удовлетворение, точно и в самом деле отмстил. Странные бывают
на свете характеры, Афанасий Иванович!
Неточные совпадения
— Я не должен прощать ничего вредного, хоть бы мне и не вредило оно. Я — не один
на земле! Сегодня я позволю себя обидеть и, может, только посмеюсь над обидой, не уколет она меня, — а завтра, испытав
на мне свою силу,
обидчик пойдет с другого кожу снимать. И приходится
на людей смотреть разно, приходится держать сердце строго, разбирать людей: это — свои, это — чужие. Справедливо — а не утешает!
Человек, верующий в бога-Христа, паки грядущего со
славою судить и казнить живых и мертвых, не может верить в Христа, повелевающего подставлять щеку
обидчику, не судить, прощать и любить врагов; человек, верующий в боговдохновенность ветхого завета и святость Давида, завещающего
на смертном одре убийство старика, оскорбившего его и которого он сам не мог убить, так как был связан клятвой (3-я кн.
Естественно, когда
на обиду отвечают хитростью и силой, когда обида влечет за собою борьбу, которая самого
обидчика ставит в положение обиженного. Если бы Ефрем поступил по-человечески, то есть обиделся, полез бы драться и жаловаться, если бы мировой присудил в тюрьму или решил: «доказательств нет», Кузьма успокоился бы; но теперь,
идя за телегой, он имел вид человека, которому чего-то недостает.
— Керим жив и здоров и
шлет вам свой селям… Он просидел в тифлисской тюрьме, пока разбирали его дело. Он оправдан судом и выпущен
на поруки. Керим, как показало дознание, никогда не был ни убийцей, ни грабителем.
На его совести нет ни одного ужасного преступления. Он только защищал слабых, наказывал
обидчиков. Все это выяснилось
на суде, и ваш кунак попал в герои.
— Эх, дите малое уходили… Дьяволы, a не люди… Гнались-то, почитай, за две версты… Нам-то видно было да стрелять нельзя: несподручно открывать прикрытие. Ну, да никто, как Бог. A Гореньку вызволим… Нечего и говорить, что не оставим. Наш капитан не таковский, чтобы не выручить. И взашей накладет
обидчикам так тебе любо, что только держись!
Идем к нему, дите. Давай, снесу
на руках за милую душу.