Неточные совпадения
Молодой человек, сопровождавший генерала, был
лет двадцати восьми, высокий, стройный, с
прекрасным и умным лицом, с блестящим, полным остроумия и насмешки взглядом больших черных глаз.
Кроме Белоконской и «старичка сановника», в самом деле важного лица, кроме его супруги, тут был, во-первых, один очень солидный военный генерал, барон или граф, с немецким именем, — человек чрезвычайной молчаливости, с репутацией удивительного знания правительственных дел и чуть ли даже не с репутацией учености, — один из тех олимпийцев-администраторов, которые знают всё, «кроме разве самой России», человек, говорящий в пять
лет по одному «замечательному по глубине своей» изречению, но, впрочем, такому, которое непременно входит в поговорку и о котором узнается даже в самом чрезвычайном кругу; один из тех начальствующих чиновников, которые обыкновенно после чрезвычайно продолжительной (даже до странности) службы, умирают в больших чинах, на
прекрасных местах и с большими деньгами, хотя и без больших подвигов и даже с некоторою враждебностью к подвигам.
Кроме князя Щ. и Евгения Павловича, к этому слою принадлежал и известный, очаровательный князь N., бывший обольститель и победитель женских сердец во всей Европе, человек теперь уже
лет сорока пяти, всё еще
прекрасной наружности, удивительно умевший рассказывать, человек с состоянием, несколько, впрочем, расстроенным, и по привычке проживавший более за границей.
— Конечно, ваза была
прекрасная. Я ее помню здесь уже
лет пятнадцать, да… пятнадцать… — произнес было Иван Петрович.
Ты сохранил в блуждающей судьбе //
Прекрасных лет первоначальны нравы: // Лицейский шум, лицейские забавы // Средь бурных волн мечталися тебе; // Ты простирал из-за моря нам руку, // Ты нас одних в младой душе носил // И повторял: «На долгую разлуку // Нас тайный рок, быть может, осудил!»
Неточные совпадения
— Да, кончил. Цена
прекрасная, тридцать восемь тысяч. Восемь вперед, а остальные на шесть
лет. Я долго с этим возился. Никто больше не давал.
— Во-первых, княгиня — женщина сорока пяти
лет, — отвечал Вернер, — у нее
прекрасный желудок, но кровь испорчена; на щеках красные пятна.
В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла
прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких
лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы».
Блажен, кто смолоду был молод, // Блажен, кто вовремя созрел, // Кто постепенно жизни холод // С
летами вытерпеть умел; // Кто странным снам не предавался, // Кто черни светской не чуждался, // Кто в двадцать
лет был франт иль хват, // А в тридцать выгодно женат; // Кто в пятьдесят освободился // От частных и других долгов, // Кто славы, денег и чинов // Спокойно в очередь добился, // О ком твердили целый век: // N. N.
прекрасный человек.
He мысля гордый свет забавить, // Вниманье дружбы возлюбя, // Хотел бы я тебе представить // Залог достойнее тебя, // Достойнее души
прекрасной, // Святой исполненной мечты, // Поэзии живой и ясной, // Высоких дум и простоты; // Но так и быть — рукой пристрастной // Прими собранье пестрых глав, // Полусмешных, полупечальных, // Простонародных, идеальных, // Небрежный плод моих забав, // Бессонниц, легких вдохновений, // Незрелых и увядших
лет, // Ума холодных наблюдений // И сердца горестных замет.