Неточные совпадения
Надо мной бы, конечно, стали смеяться: дескать, подождали бы, в десять бы раз больше
взяли.
Но чтобы наказать себя еще больше, доскажу его вполне. Разглядев, что Ефим
надо мной насмехается, я позволил себе толкнуть его в плечо правой рукой, или, лучше сказать, правым кулаком. Тогда он
взял меня за плечи, обернул лицом в поле и — доказал мне на деле, что он действительно сильнее всех у нас в гимназии.
— Ну, па-а-слушайте, милостивый государь, ну, куда мы идем? Я вас спрашиваю: куда мы стремимся и в чем тут остроумие? — громко прокричал поручик. — Если человек несчастный в своих неудачах соглашается принесть извинение… если, наконец, вам
надо его унижение… Черт
возьми, да не в гостиной же мы, а на улице! Для улицы и этого извинения достаточно…
Что-то зашелестило сзади меня, я обернулся: стояла мама, склонясь
надо мной и с робким любопытством заглядывая мне в глаза. Я вдруг
взял ее за руку.
А между тем для меня до сих пор задача: как мог он, Ламберт, профильтроваться и присосаться к такой неприступной и высшей особе, как Анна Андреевна? Правда, он
взял справки, но что же из этого? Правда, он был одет прекрасно, говорил по-парижски и носил французскую фамилию, но ведь не могла же Анна Андреевна не разглядеть в нем тотчас же мошенника? Или предположить, что мошенника-то ей и
надо было тогда. Но неужели так?
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже
надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж
взяли одного!
Поняли, что кому-нибудь да
надо верх
взять, и послали сказать соседям: будем друг с дружкой до тех пор головами тяпаться, пока кто кого перетяпает.
— Постой, мне кое-что
надо сказать, — и,
взяв его короткую руку, она прижала ее к своей шее. — Да, ничего, что я позвала его обедать?
«Откуда
взял я это? Разумом, что ли, дошел я до того, что
надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».
— Я так обещала, и дети… — сказала Долли, чувствуя себя смущенною и оттого, что ей
надо было
взять мешочек из коляски, и оттого, что она знала, что лицо ее должно быть очень запылено.