Проснувшись в то утро и одеваясь у себя наверху в каморке, я почувствовал, что у меня забилось сердце, и хоть я плевался, но,
входя в дом князя, я снова почувствовал то же волнение: в это утро должна была прибыть сюда та особа, женщина, от прибытия которой я ждал разъяснения всего, что меня мучило!
Неточные совпадения
Они протащили меня версты три с лишком, по жаре, до институтов,
вошли в деревянный одноэтажный
дом, — я должен сознаться, весьма приличный, — а
в окна видно было
в доме много цветов, две канарейки, три шавки и эстампы
в рамках.
Прибыв на место, я прошел
в углубление двора обозначенного
в объявлении
дома и
вошел в квартиру госпожи Лебрехт.
У меня накипело. Я знал, что более мы уж никогда не будем сидеть, как теперь, вместе и что, выйдя из этого
дома, я уж не
войду в него никогда, — а потому, накануне всего этого, и не мог утерпеть. Он сам вызвал меня на такой финал.
Она жила
в этом
доме совершенно отдельно, то есть хоть и
в одном этаже и
в одной квартире с Фанариотовыми, но
в отдельных двух комнатах, так что,
входя и выходя, я, например, ни разу не встретил никого из Фанариотовых.
Я жил близ Вознесенского моста,
в огромном
доме, на дворе. Почти
входя в ворота, я столкнулся с выходившим от меня Версиловым.
— И вот, завтра я
в три часа у Татьяны Павловны,
вхожу и рассуждаю так: «Отворит кухарка, — вы знаете ее кухарку? — я и спрошу первым словом:
дома Татьяна Павловна? И если кухарка скажет, что нет
дома Татьяны Павловны, а что ее какая-то гостья сидит и ждет, — что я тогда должен заключить, скажите, если вы… Одним словом, если вы…»
И поехал Максим Иванович того же дня ко вдове,
в дом не
вошел, а вызвал к воротам, сам на дрожках сидит: «Вот что, говорит, честная вдова, хочу я твоему сыну чтобы истинным благодетелем быть и беспредельные милости ему оказать: беру его отселе к себе,
в самый мой
дом.
В одном весьма честном
доме случилось действительно и грешное и преступное дело; а именно жена одного известного и уважаемого человека
вошла в тайную любовную связь с одним молодым и богатым офицером.
Дома Версилова не оказалось, и ушел он действительно чем свет. «Конечно — к маме», — стоял я упорно на своем. Няньку, довольно глупую бабу, я не расспрашивал, а кроме нее,
в квартире никого не было. Я побежал к маме и, признаюсь,
в таком беспокойстве, что на полдороге схватил извозчика. У мамы его со вчерашнего вечера не было. С мамой были лишь Татьяна Павловна и Лиза. Лиза, только что я
вошел, стала собираться уходить.
Я забежал и к маме, но не
вошел, а вызвал Лукерью
в сени; от нее узнал, что он не был и что Лизы тоже нет
дома.
Николай Петрович продолжал ходить и не мог решиться
войти в дом, в это мирное и уютное гнездо, которое так приветно глядело на него всеми своими освещенными окнами; он не в силах был расстаться с темнотой, с садом, с ощущением свежего воздуха на лице и с этою грустию, с этою тревогой…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш
дом был первый
в столице и чтоб у меня
в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было
войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Оборванные нищие, // Послышав запах пенного, // И те пришли доказывать, // Как счастливы они: // — Нас у порога лавочник // Встречает подаянием, // А
в дом войдем, так из
дому // Проводят до ворот… // Чуть запоем мы песенку, // Бежит к окну хозяюшка // С краюхою, с ножом, // А мы-то заливаемся: // «Давать давай — весь каравай, // Не мнется и не крошится, // Тебе скорей, а нам спорей…»
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она
войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай
в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному
дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Неприятно мне
входить в этот
дом.
Туман, застилавший всё
в ее душе, вдруг рассеялся. Вчерашние чувства с новой болью защемили больное сердце. Она не могла понять теперь, как она могла унизиться до того, чтобы пробыть целый день с ним
в его
доме. Она
вошла к нему
в кабинет, чтоб объявить ему свое решение.