Неточные совпадения
«Домашний альбом,
в красном сафьяне, подержанный, с рисунками акварелью и тушью,
в футляре из резной слоновой кости, с серебряными застежками — цена два рубля!»
Я подступил: вещь на вид изящная, но
в костяной резьбе,
в одном месте, был изъян. Я только один и подошел смотреть, все молчали; конкурентов не было. Я бы мог отстегнуть застежки и вынуть альбом из
футляра, чтоб осмотреть вещь, но правом моим не воспользовался и только махнул дрожащей рукой: «дескать, все равно».
Осталось за мной. Я тотчас же вынул деньги, заплатил, схватил альбом и ушел
в угол комнаты; там вынул его из
футляра и лихорадочно, наскоро, стал разглядывать: не считая
футляра, это была самая дрянная вещь
в мире — альбомчик
в размер листа почтовой бумаги малого формата, тоненький, с золотым истершимся обрезом, точь-в-точь такой, как заводились
в старину у только что вышедших из института девиц. Тушью и красками нарисованы были храмы на горе, амуры, пруд с плавающими лебедями; были стишки...
— Помилосердуйте, да ведь это — дрянной старый альбом, кому он нужен?
Футляр в сущности ведь ничего не стоит, ведь вы же не продадите никому?
Неточные совпадения
Он сидит подле столика, на котором стоит кружок с парикмахером, бросавшим тень на его лицо;
в одной руке он держит книгу, другая покоится на ручке кресел; подле него лежат часы с нарисованным егерем на циферблате, клетчатый платок, черная круглая табакерка, зеленый
футляр для очков, щипцы на лоточке.
«Кто он? Кто этот вышедший из-под земли человек? Где был он и что видел? Он видел все, это несомненно. Где ж он тогда стоял и откуда смотрел? Почему он только теперь выходит из-под полу? И как мог он видеть, — разве это возможно?.. Гм… — продолжал Раскольников, холодея и вздрагивая, — а
футляр, который нашел Николай за дверью: разве это тоже возможно? Улики? Стотысячную черточку просмотришь, — вот и улика
в пирамиду египетскую! Муха летала, она видела! Разве этак возможно?»
Иные были
в футлярах, другие просто обернуты
в газетную бумагу, но аккуратно и бережно,
в двойные листы, и кругом обвязаны тесемками.
Некто крестьянин Душкин, содержатель распивочной, напротив того самого дома, является
в контору и приносит ювелирский
футляр с золотыми серьгами и рассказывает целую повесть: «Прибежал-де ко мне повечеру, третьего дня, примерно
в начале девятого, — день и час! вникаешь? — работник красильщик, который и до этого ко мне на дню забегал, Миколай, и принес мне ефту коробку, с золотыми сережками и с камушками, и просил за них под заклад два рубля, а на мой спрос: где взял? — объявил, что на панели поднял.
Он бросился
в угол, запустил руку под обои и стал вытаскивать вещи и нагружать ими карманы. Всего оказалось восемь штук: две маленькие коробки, с серьгами или с чем-то
в этом роде, — он хорошенько не посмотрел; потом четыре небольшие сафьянные
футляра. Одна цепочка была просто завернута
в газетную бумагу. Еще что-то
в газетной бумаге, кажется орден…