Неточные совпадения
Никогда Версилов не жил с моею
матерью на одной квартире, а всегда нанимал ей особенную: конечно,
делал это из подлейших ихних «приличий».
В первый раз с приезда у меня очутились в кармане деньги, потому что накопленные в два года мои шестьдесят рублей я отдал
матери, о чем и упомянул выше; но уже несколько дней назад я положил, в день получения жалованья,
сделать «пробу», о которой давно мечтал.
— Ничего я и не говорю про
мать, — резко вступился я, — знайте, мама, что я смотрю на Лизу как на вторую вас; вы
сделали из нее такую же прелесть по доброте и характеру, какою, наверно, были вы сами, и есть теперь, до сих пор, и будете вечно…
—
Мать рассказывает, что не знала, брать ли с тебя деньги, которые ты давеча ей предложил за месячное твое содержание. Ввиду этакого гроба не только не брать, а, напротив, вычет с нас в твою пользу следует
сделать! Я здесь никогда не был и… вообразить не могу, что здесь можно жить.
Я пришел с тем, чтоб уговорить тебя
сделать это по возможности мягче и без скандала, чтоб не огорчить и не испугать твою
мать еще больше.
(
Сделаю здесь необходимое нотабене: если бы случилось, что
мать пережила господина Версилова, то осталась бы буквально без гроша на старости лет, когда б не эти три тысячи Макара Ивановича, давно уже удвоенные процентами и которые он оставил ей все целиком, до последнего рубля, в прошлом году, по духовному завещанию. Он предугадал Версилова даже в то еще время.)
У этого Версилова была подлейшая замашка из высшего тона: сказав (когда нельзя было иначе) несколько преумных и прекрасных вещей, вдруг кончить нарочно какою-нибудь глупостью, вроде этой догадки про седину Макара Ивановича и про влияние ее на
мать. Это он
делал нарочно и, вероятно, сам не зная зачем, по глупейшей светской привычке. Слышать его — кажется, говорит очень серьезно, а между тем про себя кривляется или смеется.
Часов в десять Мари проснулась, и первый ее вопрос, который она
сделала матери, был: возвратился ли папенька, и приедет ли сегодня Сергей Петрович?
Неточные совпадения
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна
делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей
матерью и с тобою.
— Я видела его. Он здесь; одна
мать провожает его. Всё-таки это — лучшее, что он мог
сделать.
Увидав
мать, они испугались, но, вглядевшись в ее лицо, поняли, что они
делают хорошо, засмеялись и с полными пирогом ртами стали обтирать улыбающиеся губы руками и измазали все свои сияющие лица слезами и вареньем.
— Как не думала? Если б я была мужчина, я бы не могла любить никого, после того как узнала вас. Я только не понимаю, как он мог в угоду
матери забыть вас и
сделать вас несчастною; у него не было сердца.
Ты знаешь, он через свою
мать и брата всё может
сделать.