Неточные совпадения
Замечу, что мою мать я, вплоть до прошлого года, почти не знал вовсе; с детства меня отдали в люди, для комфорта Версилова, об чем, впрочем, после; а потому я никак не могу
представить себе, какое у нее могло
быть в то время лицо.
Напротив, скажу теперь вперед, что
быть более чистой душой, и так потом во всю жизнь, даже трудно себе и
представить.
Появившись, она проводила со мною весь тот день, ревизовала мое белье, платье, разъезжала со мной на Кузнецкий и в город, покупала мне необходимые вещи, устроивала, одним словом, все мое приданое до последнего сундучка и перочинного ножика; при этом все время шипела на меня, бранила меня, корила меня, экзаменовала меня,
представляла мне в пример других фантастических каких-то мальчиков, ее знакомых и родственников, которые будто бы все
были лучше меня, и, право, даже щипала меня, а толкала положительно, даже несколько раз, и больно.
Ее я, конечно, никогда не видал, да и
представить не мог, как
буду с ней говорить, и
буду ли; но мне представлялось (может
быть, и на достаточных основаниях), что с ее приездом рассеется и мрак, окружавший в моих глазах Версилова.
— Александра Петровна Синицкая, — ты, кажется, ее должен
был здесь встретить недели три тому, —
представь, она третьего дня вдруг мне, на мое веселое замечание, что если я теперь женюсь, то по крайней мере могу
быть спокоен, что не
будет детей, — вдруг она мне и даже с этакою злостью: «Напротив, у вас-то и
будут, у таких-то, как вы, и бывают непременно, с первого даже года пойдут, увидите».
Я и
представить не мог, чтобы можно
было так испугаться, как он, после этих слов моих.
Вместе с тем невозможно
было и
представить себе, что она обращалась ко мне только так: тут
было намерение.
Я
представить не могу положения, чтоб когда-нибудь
было нечего делать!
С замиранием
представлял я себе иногда, что когда выскажу кому-нибудь мою идею, то тогда у меня вдруг ничего не останется, так что я стану похож на всех, а может
быть, и идею брошу; а потому берег и хранил ее и трепетал болтовни.
Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там будущее человечество, которое я никогда не увижу, которое обо мне знать не
будет и которое в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания (время тут ничего не значит), когда Земля обратится в свою очередь в ледяной камень и
будет летать в безвоздушном пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то
есть бессмысленнее чего нельзя себе и
представить!
— Нет, не имеет. Я небольшой юрист. Адвокат противной стороны, разумеется, знал бы, как этим документом воспользоваться, и извлек бы из него всю пользу; но Алексей Никанорович находил положительно, что это письмо,
будучи предъявлено, не имело бы большого юридического значения, так что дело Версилова могло бы
быть все-таки выиграно. Скорее же этот документ
представляет, так сказать, дело совести…
Ну
есть ли возможность
представить себе, что при беспрерывном упорстве, при беспрерывной зоркости взгляда и беспрерывном обдумывании и расчете, при беспредельной деятельности и беготне, вы не дойдете наконец до знания, как ежедневно нажить лишний двугривенный?
К тому же, видит Бог, что все это произошло в высшей степени нечаянно… ну а потом, сколько
было в силах моих, и гуманно; по крайней мере сколько я тогда
представлял себе подвиг гуманности.
Представь себе, мне вообразилось, что он меня боится, то
есть моего крепостного права, и, помню, я всеми силами старался его ободрить; я его уговаривал, ничего не опасаясь, высказать все его желания, и даже со всевозможною критикой.
Мне даже казалось, что иначе его и
представить нельзя, и хоть я и в самом деле
был рад, что его осрамили, но не винил его.
А между тем,
представьте, за формальностями до сих пор ничего нельзя
было сделать.
Да, в Москве; мы об вас еще там говорили с Марьей Ивановной и
представляли вас, какая вы должны
быть…
— Да?
Представь же себе, она мне эту самую «новость» сообщила еще давеча, раньше полудня, то
есть гораздо раньше, чем ты мог удивить ее.
Представь, Петр Ипполитович вдруг сейчас стал там уверять этого другого рябого постояльца, что в английском парламенте, в прошлом столетии, нарочно назначена
была комиссия из юристов, чтоб рассмотреть весь процесс Христа перед первосвященником и Пилатом, единственно чтоб узнать, как теперь это
будет по нашим законам и что все
было произведено со всею торжественностью, с адвокатами, прокурорами и с прочим… ну и что присяжные принуждены
были вынести обвинительный приговор…
Представлял я тоже себе, сколько перенесу я от мальчишек насмешек, только что она уйдет, а может, и от самого Тушара, — и ни малейшего доброго чувства не
было к ней в моем сердце.
А во сне душа сама все
представила и выложила, что
было в сердце, в совершенной точности и в самой полной картине и — в пророческой форме.
Веришь, он
был юнкер в полку и выгнан, и, можешь
представить, он образованный; он получил воспитание в хорошем доме, можешь
представить!
Представь, я их здесь поил-кормил, каждый день кулебяка; эти часы, что он продал, — это во второй раз.
Веришь ли, милый? я почти и
представить теперь ее не могу с другим лицом, а ведь
была же и она когда-то молода и прелестна!
— Друг мой, это — вопрос, может
быть, лишний. Положим, я и не очень веровал, но все же я не мог не тосковать по идее. Я не мог не
представлять себе временами, как
будет жить человек без Бога и возможно ли это когда-нибудь. Сердце мое решало всегда, что невозможно; но некоторый период, пожалуй, возможен… Для меня даже сомнений нет, что он настанет; но тут я
представлял себе всегда другую картину…
Я прибежал к Ламберту. О, как ни желал бы я придать логический вид и отыскать хоть малейший здравый смысл в моих поступках в тот вечер и во всю ту ночь, но даже и теперь, когда могу уже все сообразить, я никак не в силах
представить дело в надлежащей ясной связи. Тут
было чувство или, лучше сказать, целый хаос чувств, среди которых я, естественно, должен
был заблудиться. Правда, тут
было одно главнейшее чувство, меня подавлявшее и над всем командовавшее, но… признаваться ли в нем? Тем более что я не уверен…
— Кто мог? Видишь, я, может
быть, это сам выдумал, а может
быть, кто и сказал.
Представь, я сейчас сон видел: входит старик с бородой и с образом, с расколотым надвое образом, и вдруг говорит: «Так расколется жизнь твоя!»
— C'est un ange, c'est un ange du ciel! [Это ангел, ангел небесный! (франц.)] — восклицал он. — Всю жизнь я
был перед ней виноват… и вот теперь! Chere enfant, я не верю ничему, ничему не верю! Друг мой, скажи мне: ну можно ли
представить, что меня хотят засадить в сумасшедший дом? Je dis des choses charmantes et tout le monde rit… [Я говорю прелестные вещи, и все хохочут… (франц.)] и вдруг этого-то человека — везут в сумасшедший дом?