Я спускался с лестницы. Лестница была парадная, вся открытая, и сверху меня можно было видеть всего, пока я спускался по красному ковру. Все три лакея вышли и стали наверху над перилами. Я, конечно, решился молчать: браниться с лакеями
было невозможно. Я сошел всю лестницу, не прибавляя шагу и даже, кажется, замедлив шаг.
Неточные совпадения
На свете всегда подлостью оканчивается, и, что хуже всего, он тогда сумел-таки почти доказать мне, что я заслужил неоспоримо, а я имел глупость поверить, и притом как-то решительно
невозможно было не взять.
Вместе с тем
невозможно было и представить себе, что она обращалась ко мне только так: тут
было намерение.
— Друг мой, любить людей так, как они
есть,
невозможно.
Он отмалчивался; но
невозможно, чтоб не ненавидел меня в те минуты ужасно: я
был в слишком фальшивом положении и даже не подозревал того.
— Сейчас, — сказал ему князь, не поздоровавшись с ним, и, обратясь к нам спиной, стал вынимать из конторки нужные бумаги и счеты. Что до меня, я
был решительно обижен последними словами князя; намек на бесчестность Версилова
был так ясен (и так удивителен!), что нельзя
было оставить его без радикального разъяснения. Но при Стебелькове
невозможно было. Я разлегся опять на диване и развернул лежавшую передо мной книгу.
— Нельзя, долго нельзя… в этом уж я виновата… Я вижу, что это теперь совсем
невозможно… Мы
будем встречаться иногда у папа…
Вы говорили, что эта «живая жизнь»
есть нечто до того прямое и простое, до того прямо на вас смотрящее, что именно из-за этой-то прямоты и ясности и
невозможно поверить, чтоб это
было именно то самое, чего мы всю жизнь с таким трудом ищем…
Но… но ведь — если
невозможно было этого избежать?
Ведь налгал же я ей давеча сам про Крафта, ведь обманул же и я ее, потому что
невозможно было тоже этого избежать, и я невольно, невинно налгал.
А так как я и до сих пор держусь убеждения, что в азартной игре, при полном спокойствии характера, при котором сохранилась бы вся тонкость ума и расчета,
невозможно не одолеть грубость слепого случая и не выиграть — то, естественно, я должен
был тогда все более и более раздражаться, видя, что поминутно не выдерживаю характера и увлекаюсь, как совершенный мальчишка.
— Я не послал письма. Она решила не посылать. Она мотивировала так: если пошлю письмо, то, конечно, сделаю благородный поступок, достаточный, чтоб смыть всю грязь и даже гораздо больше, но вынесу ли его сам? Ее мнение
было то, что и никто бы не вынес, потому что будущность тогда погибла и уже воскресение к новой жизни
невозможно. И к тому же, добро бы пострадал Степанов; но ведь он же
был оправдан обществом офицеров и без того. Одним словом — парадокс; но она удержала меня, и я ей отдался вполне.
Но увы! с первых шагов на практике, и почти еще до шагов, я догадался, до какой степени трудно и
невозможно удерживать себя в подобных предрешениях: на другой же день после первого знакомства моего с Макаром Ивановичем я
был страшно взволнован одним неожиданным обстоятельством.
Да и что толку:
невозможно и
быть человеку, чтобы не преклониться; не снесет себя такой человек, да и никакой человек.
Просто
невозможно было допустить иных вещей.
— Друг мой, это — вопрос, может
быть, лишний. Положим, я и не очень веровал, но все же я не мог не тосковать по идее. Я не мог не представлять себе временами, как
будет жить человек без Бога и возможно ли это когда-нибудь. Сердце мое решало всегда, что
невозможно; но некоторый период, пожалуй, возможен… Для меня даже сомнений нет, что он настанет; но тут я представлял себе всегда другую картину…
Я, разумеется, ожидал стоя, очень хорошо зная, что мне, как «такому же барину», неприлично и
невозможно сесть в передней, где
были лакеи.
Так что я даже в ту минуту должен
был бы стать в недоумении, видя такой неожиданный переворот в ее чувствах, а стало
быть, пожалуй, и в Ламбертовых. Я, однако же, вышел молча; на душе моей
было смутно, и рассуждал я плохо! О, потом я все обсудил, но тогда уже
было поздно! О, какая адская вышла тут махинация! Остановлюсь здесь и объясню ее всю вперед, так как иначе читателю
было бы
невозможно понять.
— Это
невозможно! — проговорила она, вся покраснев. Одна мысль о том, что Катерина Николаевна
будет ее щадить, привела ее в негодование.
Неточные совпадения
И, сказав это, вывел Домашку к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде
была; стояла, и хмельная улыбка бродила по лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать
невозможно.
Все части этого миросозерцания так крепко цеплялись друг за друга, что
невозможно было потревожить одну, чтобы не разрушить всего остального.
Более всего заботила его Стрелецкая слобода, которая и при предшественниках его отличалась самым непреоборимым упорством. Стрельцы довели энергию бездействия почти до утонченности. Они не только не являлись на сходки по приглашениям Бородавкина, но, завидев его приближение, куда-то исчезали, словно сквозь землю проваливались. Некого
было убеждать, не у кого
было ни о чем спросить. Слышалось, что кто-то где-то дрожит, но где дрожит и как дрожит — разыскать
невозможно.
Догадка эта подтверждается еще тем, что из рассказа летописца вовсе не видно, чтобы во время его градоначальствования производились частые аресты или чтоб кто-нибудь
был нещадно бит, без чего, конечно,
невозможно было бы обойтись, если б амурная деятельность его действительно
была направлена к ограждению общественной безопасности.
Опять все побежали к колокольне, и сколько тут
было перебито и перетоплено тел народных — того даже приблизительно сообразить
невозможно.