Неточные совпадения
За
столом между дверями, лицом к публике, сидел
на стуле господин судебный пристав, при знаке, и производил распродажу вещей.
Тут одному горбуну предложили уступить
на время свой горб, в виде
стола для подписки
на нем акций.
Затем, направо, находилась комната Версилова, тесная и узкая, в одно окно; в ней стоял жалкий письменный
стол,
на котором валялось несколько неупотребляемых книг и забытых бумаг, а перед
столом не менее жалкое мягкое кресло, со сломанной и поднявшейся вверх углом пружиной, от которой часто стонал Версилов и бранился.
Там у меня было достопримечательного — полукруглое окно, ужасно низкий потолок, клеенчатый диван,
на котором Лукерья к ночи постилала мне простыню и клала подушку, а прочей мебели лишь два предмета — простейший тесовый
стол и дырявый плетеный стул.
Увидав хозяйку, стоявшую опять у своих дверей, он скорыми цыпочками побежал к ней через коридор; прошушукав с нею минуты две и, конечно, получив сведения, он уже осанисто и решительно воротился в комнату, взял со
стола свой цилиндр, мельком взглянулся в зеркало, взъерошил волосы и с самоуверенным достоинством, даже не поглядев
на меня, отправился к соседкам.
Мы уселись друг против друга посреди комнаты за огромным его письменным
столом, и он мне передал
на просмотр уже готовое и переписанное набело письмо его к Версилову.
— Да, я знаю камень, — ответил я поскорее, опускаясь
на стул рядом с ними. Они сидели у
стола. Вся комната была ровно в две сажени в квадрате. Я тяжело перевел дыхание.
Он вдруг сел
на стул. Я стоял у
стола и одной рукой трепал книгу Белинского, а в другой держал шляпу.
— Вы решительно — несчастье моей жизни, Татьяна Павловна; никогда не буду при вас сюда ездить! — и я с искренней досадой хлопнул ладонью по
столу; мама вздрогнула, а Версилов странно посмотрел
на меня. Я вдруг рассмеялся и попросил у них прощения.
— Да неужто ты в самом деле что-нибудь хотел сморозить? — загадочно воскликнула она, с глубочайшим удивлением смотря
на меня, но, не дождавшись моего ответа, тоже побежала к ним. Версилов с неприязненным, почти злобным видом встал из-за
стола и взял в углу свою шляпу.
За игорным
столом приходилось даже иногда говорить кой с кем; но раз я попробовал
на другой день, тут же в комнатах, раскланяться с одним господчиком, с которым не только говорил, но даже и смеялся накануне, сидя рядом, и даже две карты ему угадал, и что ж — он совершенно не узнал меня.
А потому, мог ли я не быть раздражен
на себя, видя, в какое жалкое существо обращаюсь я за игорным
столом?
Но об этом история еще впереди; в этот же вечер случилась лишь прелюдия: я сидел все эти два часа
на углу
стола, а подле меня, слева, помещался все время один гниленький франтик, я думаю, из жидков; он, впрочем, где-то участвует, что-то даже пишет и печатает.
Но я уже никак не мог выдержать. Напротив меня, через
стол, сидел один пожилой офицер. Глядя
на мой куш, он пробормотал своему соседу...
— Понимать-то можешь что-нибудь али еще нет?
На вот, прочти, полюбуйся. — И, взяв со
стола записку, она подала ее мне, а сама стала передо мной в ожидании. Я сейчас узнал руку Версилова, было всего несколько строк: это была записка к Катерине Николавне. Я вздрогнул, и понимание мгновенно воротилось ко мне во всей силе. Вот содержание этой ужасной, безобразной, нелепой, разбойнической записки, слово в слово...
Версилов сидел
на диване перед
столом, а барон в креслах сбоку.
Мы играли уже с лишком час; наконец я увидел с своего места, что князь вдруг встал и, бледный, перешел к нам и остановился передо мной напротив, через
стол: он все проиграл и молча смотрел
на мою игру, впрочем, вероятно, ничего в ней не понимая и даже не думая уже об игре.
Таким образом, мы хотя и просидели весь обед за одним
столом, но были разделены
на две группы: рябой с Ламбертом, ближе к окну, один против другого, и я рядом с засаленным Андреевым, а напротив меня — Тришатов.
Кроме нас, обедали в этой комнате еще
на четырех
столах, все офицеры и разные осанистого вида господа.
— Мадье де Монжо? — повторил он вдруг опять
на всю залу, не давая более никаких объяснений, точно так же как давеча глупо повторял мне у двери, надвигаясь
на меня: Dolgorowky? Поляки вскочили с места, Ламберт выскочил из-за
стола, бросился было к Андрееву, но, оставив его, подскочил к полякам и принялся униженно извиняться перед ними.
Он взял со
стола и мне подал. Это тоже была фотография, несравненно меньшего размера, в тоненьком, овальном, деревянном ободочке — лицо девушки, худое и чахоточное и, при всем том, прекрасное; задумчивое и в то же время до странности лишенное мысли. Черты правильные, выхоленного поколениями типа, но оставляющие болезненное впечатление: похоже было
на то, что существом этим вдруг овладела какая-то неподвижная мысль, мучительная именно тем, что была ему не под силу.
— Я так и знал, что ты так примешь, Соня, — проговорил он. Так как мы все встали при входе его, то он, подойдя к
столу, взял кресло Лизы, стоявшее слева подле мамы, и, не замечая, что занимает чужое место, сел
на него. Таким образом, прямо очутился подле столика,
на котором лежал образ.
Князь сидел
на диване за круглым
столом, а Анна Андреевна в другом углу, у другого накрытого скатертью
стола,
на котором кипел вычищенный как никогда хозяйский самовар, приготовляла ему чай. Я вошел с тем же строгим видом в лице, и старичок, мигом заметив это, так и вздрогнул, и улыбка быстро сменилась в лице его решительно испугом; но я тотчас же не выдержал, засмеялся и протянул ему руки; бедный так и бросился в мои объятия.
Не могу выразить, как неприятно подействовала и
на меня ее выходка. Я ничего не ответил и удовольствовался лишь холодным и важным поклоном; затем сел за
стол и даже нарочно заговорил о другом, о каких-то глупостях, начал смеяться и острить… Старик был видимо мне благодарен и восторженно развеселился. Но его веселие, хотя и восторженное, видимо было какое-то непрочное и моментально могло смениться совершенным упадком духа; это было ясно с первого взгляда.
— Я и сам говорю. Настасья Степановна Саломеева… ты ведь знаешь ее… ах да, ты не знаешь ее… представь себе, она тоже верит в спиритизм и, представьте себе, chere enfant, — повернулся он к Анне Андреевне, — я ей и говорю: в министерствах ведь тоже
столы стоят, и
на них по восьми пар чиновничьих рук лежат, все бумаги пишут, — так отчего ж там-то
столы не пляшут? Вообрази, вдруг запляшут! бунт
столов в министерстве финансов или народного просвещения — этого недоставало!
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже
на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к
столу что-нибудь да
на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что
на жизнь мою готовы покуситься.
Неласково // Глядит
на них семья, // Они в дому шумливые, //
На улице драчливые, // Обжоры за
столом…
Вошла — и все я вспомнила: // Свечами воску ярого // Обставлен, среди горенки // Дубовый
стол стоял, //
На нем гробочек крохотный // Прикрыт камчатной скатертью, // Икона в головах…
Бежит лакей с салфеткою, // Хромает: «Кушать подано!» // Со всей своею свитою, // С детьми и приживалками, // С кормилкою и нянькою, // И с белыми собачками, // Пошел помещик завтракать, // Работы осмотрев. // С реки из лодки грянула // Навстречу барам музыка, // Накрытый
стол белеется //
На самом берегу… // Дивятся наши странники. // Пристали к Власу: «Дедушка! // Что за порядки чудные? // Что за чудной старик?»
Немного спустя после описанного выше приема письмоводитель градоначальника, вошедши утром с докладом в его кабинет, увидел такое зрелище: градоначальниково тело, облеченное в вицмундир, сидело за письменным
столом, а перед ним,
на кипе недоимочных реестров, лежала, в виде щегольского пресс-папье, совершенно пустая градоначальникова голова… Письмоводитель выбежал в таком смятении, что зубы его стучали.