Неточные совпадения
Я убедил ее (и вменяю себе это
в честь), что мать
оставить нельзя так, одну с трупом дочери, и что хоть до завтра пусть бы она ее перевела
в свою
комнату.
Но так как она не уходила и все стояла, то я, схватив шубу и шапку, вышел сам,
оставив ее среди
комнаты.
В комнате же моей не было никаких писем и бумаг, да я и прежде никогда почти не запирал
комнату, уходя. Но я не успел еще дойти до выходной двери, как с лестницы сбежал за мною, без шляпы и
в вицмундире, хозяин мой, Петр Ипполитович.
Как я и ожидал того, она сама вошла
в мою
комнату,
оставив князя с братом, который начал пересказывать князю какие-то светские сплетни, самые свежие и новоиспеченные, чем мигом и развеселил впечатлительного старичка. Я молча и с вопросительным видом приподнялся с кровати.
Неточные совпадения
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и
в нижнем этаже красили,
в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли
в первую большую
комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат,
оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
—
Оставь меня
в покое, ради Бога! — воскликнул со слезами
в голосе Михайлов и, заткнув уши, ушел
в свою рабочую
комнату за перегородкой и запер за собою дверь. «Бестолковая!» сказал он себе, сел за стол и, раскрыв папку, тотчас о особенным жаром принялся за начатый рисунок.
Левин провел своего гостя
в комнату для приезжих, куда и были внесены вещи Степана Аркадьича: мешок, ружье
в чехле, сумка для сигар, и,
оставив его умываться и переодеваться, сам пока прошел
в контору сказать о пахоте и клевере. Агафья Михайловна, всегда очень озабоченная честью дома, встретила его
в передней вопросами насчет обеда.
Я лег на диван, завернувшись
в шинель и
оставив свечу на лежанке, скоро задремал и проспал бы спокойно, если б, уж очень поздно, Максим Максимыч, взойдя
в комнату, не разбудил меня. Он бросил трубку на стол, стал ходить по
комнате, шевырять
в печи, наконец лег, но долго кашлял, плевал, ворочался…
Выходя из
комнаты, он
оставлял сапоги опять
в сенях и отправлялся вновь на собственной подошве.