Неточные совпадения
Я начинаю, то есть я хотел бы начать, мои записки с девятнадцатого сентября прошлого года, то есть ровно с того
дня, когда я в
первый раз встретил…
Мы с нею с
первого слова поссорились, потому что она тотчас же вздумала, как прежде, шесть лет тому, шипеть на меня; с тех пор продолжали ссориться каждый
день; но это не мешало нам иногда разговаривать, и, признаюсь, к концу месяца она мне начала нравиться; я думаю, за независимость характера.
— Александра Петровна Синицкая, — ты, кажется, ее должен был здесь встретить недели три тому, — представь, она третьего
дня вдруг мне, на мое веселое замечание, что если я теперь женюсь, то по крайней мере могу быть спокоен, что не будет детей, — вдруг она мне и даже с этакою злостью: «Напротив, у вас-то и будут, у таких-то, как вы, и бывают непременно, с
первого даже года пойдут, увидите».
В
первый раз с приезда у меня очутились в кармане деньги, потому что накопленные в два года мои шестьдесят рублей я отдал матери, о чем и упомянул выше; но уже несколько
дней назад я положил, в
день получения жалованья, сделать «пробу», о которой давно мечтал.
Потом Версилов вступил в мировые посредники
первого призыва и, говорят, прекрасно исполнял свое
дело; но вскоре кинул его и в Петербурге стал заниматься ведением разных частных гражданских исков.
Бесспорно, я ехал в Петербург с затаенным гневом: только что я сдал гимназию и стал в
первый раз свободным, я вдруг увидел, что
дела Версилова вновь отвлекут меня от начала
дела на неизвестный срок!
— Мама, а не помните ли вы, как вы были в деревне, где я рос, кажется, до шести — или семилетнего моего возраста, и, главное, были ли вы в этой деревне в самом
деле когда-нибудь, или мне только как во сне мерещится, что я вас в
первый раз там увидел? Я вас давно уже хотел об этом спросить, да откладывал; теперь время пришло.
— Так какое же ты право имеешь вмешиваться в
дела его? Это во-первых. А во-вторых, что ты этим хочешь доказать?
— Он действительно даром слова не владеет, но только с
первого взгляда; ему удавалось делать чрезвычайно меткие замечания; и вообще — это более люди
дела, аферы, чем обобщающей мысли; их надо с этой точки судить…
— Да еще же бы нет! — вскричал наконец Васин (он все продолжал улыбаться, нисколько не удивляясь на меня), — да это так ведь и бывает всегда, почти со всеми, и
первым даже
делом; только в этом никто не признается, да и не надо совсем признаваться, потому что, во всяком случае, это пройдет и из этого ничего не будет.
Он пришел ко мне в
первый раз на третий
день после нашего тогдашнего разрыва.
Я знал, серьезно знал, все эти три
дня, что Версилов придет сам,
первый, — точь-в-точь как я хотел того, потому что ни за что на свете не пошел бы к нему
первый, и не по строптивости, а именно по любви к нему, по какой-то ревности любви, — не умею я этого выразить.
Но увы! с
первых шагов на практике, и почти еще до шагов, я догадался, до какой степени трудно и невозможно удерживать себя в подобных предрешениях: на другой же
день после
первого знакомства моего с Макаром Ивановичем я был страшно взволнован одним неожиданным обстоятельством.
И не напрасно приснился отрок. Только что Максим Иванович о сем изрек, почти, так сказать, в самую ту минуту приключилось с новорожденным нечто: вдруг захворал. И болело дитя восемь
дней, молились неустанно, и докторов призывали, и выписали из Москвы самого
первого доктора по чугунке. Прибыл доктор, рассердился. «Я, говорит, самый
первый доктор, меня вся Москва ожидает». Прописал капель и уехал поспешно. Восемьсот рублей увез. А ребеночек к вечеру помер.
Но из слов моих все-таки выступило ясно, что я из всех моих обид того рокового
дня всего более запомнил и держал на сердце лишь обиду от Бьоринга и от нее: иначе я бы не бредил об этом одном у Ламберта, а бредил бы, например, и о Зерщикове; между тем оказалось лишь
первое, как узнал я впоследствии от самого Ламберта.
А может быть и то, что Ламберт совсем не хитрил с этою девицею, даже ни минуты, а так-таки и брякнул с
первого слова: «Mademoiselle, или оставайтесь старой
девой, или становитесь княгиней и миллионщицей: вот документ, а я его у подростка выкраду и вам передам… за вексель от вас в тридцать тысяч».
Теперь сделаю резюме: ко
дню и часу моего выхода после болезни Ламберт стоял на следующих двух точках (это-то уж я теперь наверно знаю):
первое, взять с Анны Андреевны за документ вексель не менее как в тридцать тысяч и затем помочь ей напугать князя, похитить его и с ним вдруг обвенчать ее — одним словом, в этом роде. Тут даже составлен был целый план; ждали только моей помощи, то есть самого документа.
А что я приду к нему
первому, а не к кому другому, в
первый же
день по выздоровлении, то и в этом он не сомневался нимало...
— Да, да, оставьте, оставьте меня в покое! — замахал я руками чуть не плача, так что он вдруг с удивлением посмотрел на меня; однако же вышел. Я насадил на дверь крючок и повалился на мою кровать ничком в подушку. И вот так прошел для меня этот
первый ужасный
день из этих трех роковых последних
дней, которыми завершаются мои записки.
Дело состояло в том, что еще в
первое свидание мое с Ламбертом, вот тогда, как я оттаивал у него на квартире, я пробормотал ему, как дурак, что документ зашит у меня в кармане.
Трудно было тоже поверить, чтоб она так и бросилась к неизвестному ей Ламберту по
первому зову; но опять и это могло почему-нибудь так случиться, например, увидя копию и удостоверившись, что у них в самом
деле письмо ее, а тогда — все та же беда!
Катерина Николаевна стремительно встала с места, вся покраснела и — плюнула ему в лицо. Затем быстро направилась было к двери. Вот тут-то дурак Ламберт и выхватил револьвер. Он слепо, как ограниченный дурак, верил в эффект документа, то есть — главное — не разглядел, с кем имеет
дело, именно потому, как я сказал уже, что считал всех с такими же подлыми чувствами, как и он сам. Он с
первого слова раздражил ее грубостью, тогда как она, может быть, и не уклонилась бы войти в денежную сделку.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти
дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович,
первый и начните.
Стародум. Надлежало образумиться. Не умел я остеречься от
первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность не допустила меня тогда рассудить, что прямо любочестивый человек ревнует к
делам, а не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
Дворянин, например, считал бы за
первое бесчестие не делать ничего, когда есть ему столько
дела: есть люди, которым помогать; есть отечество, которому служить.
"30-го июня, — повествует летописец, — на другой
день празднованья памяти святых и славных апостолов Петра и Павла был сделан
первый приступ к сломке города".
Тут только понял Грустилов, в чем
дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в
первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.