Неточные совпадения
Замечу, между прочим, что в том, что он заговорил со мной про французскую революцию, я увидел какую-то
еще прежнюю хитрость его, меня очень забавлявшую: он все
еще продолжал
считать меня за какого-то революционера и во все
разы, как меня встречал, находил необходимым заговорить о чем-нибудь в этом роде.
— Предупреждаю тебя
еще раз, мой милый, что там моих денег нет. Я знаю, этот молодой человек сам в тисках, и я на нем ничего не
считаю, несмотря на его обещания.
—
Еще раз вам повторяю, барон, — твердо отчеканивая слова, говорил Версилов, — что Катерину Николаевну Ахмакову, которой я написал это недостойное и болезненное письмо, я
считаю не только наиблагороднейшим существом, но и верхом всех совершенств!
Право, иной
раз, вначале, я иногда подумывал, что она все
еще считает меня за своего барина и боится, но это было совсем не то.
Неточные совпадения
Еще в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый
раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я,
считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался на втором курсе; так же
считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».
Она грозно посмотрела на него и, не отвечая на его поклон, продолжала, топая ногой,
считать: «Un, deux, trois, un, deux, trois», [
Раз, два, три,
раз, два, три (фр.).] —
еще громче и повелительнее, чем прежде.
Петр Петрович очень смеялся. Он уже кончил
считать и припрятал деньги. Впрочем, часть их зачем-то все
еще оставалась на столе. Этот «вопрос о помойных ямах» служил уже несколько
раз, несмотря на всю свою пошлость, поводом к разрыву и несогласию между Петром Петровичем и молодым его другом. Вся глупость состояла в том, что Андрей Семенович действительно сердился. Лужин же отводил на этом душу, а в настоящую минуту ему особенно хотелось позлить Лебезятникова.
Хлыст я употребил, во все наши семь лет, всего только два
раза (если не
считать еще одного третьего случая, весьма, впрочем, двусмысленного): в первый
раз — два месяца спустя после нашего брака, тотчас же по приезде в деревню, и вот теперешний последний случай.
— Я
считаю этот вопрос решительно пустым, — отрезал он
еще раз горделиво.