Неточные совпадения
С
первого взгляда в нее влюбиться,
стало быть, нельзя было.
Когда он ездил на конфирмацию, то к нему приехал аббат Риго поздравить с
первым причастием, и оба кинулись в слезах друг другу на шею, и аббат Риго
стал его ужасно прижимать к своей груди, с разными жестами.
Полтора года назад Версилов,
став через старого князя Сокольского другом дома Ахмаковых (все тогда находились за границей, в Эмсе), произвел сильное впечатление, во-первых, на самого Ахмакова, генерала и еще нестарого человека, но проигравшего все богатое приданое своей жены, Катерины Николаевны, в три года супружества в карты и от невоздержной жизни уже имевшего удар.
Потом Версилов вступил в мировые посредники
первого призыва и, говорят, прекрасно исполнял свое дело; но вскоре кинул его и в Петербурге
стал заниматься ведением разных частных гражданских исков.
Ответ ясный: потому что ни один из них, несмотря на все их хотенье, все-таки не до такой степени хочет, чтобы, например, если уж никак нельзя иначе нажить, то
стать даже и нищим; и не до такой степени упорен, чтобы, даже и
став нищим, не растратить
первых же полученных копеек на лишний кусок себе или своему семейству.
Бесспорно, я ехал в Петербург с затаенным гневом: только что я сдал гимназию и
стал в
первый раз свободным, я вдруг увидел, что дела Версилова вновь отвлекут меня от начала дела на неизвестный срок!
Могущество! Я убежден, что очень многим
стало бы очень смешно, если б узнали, что такая «дрянь» бьет на могущество. Но я еще более изумлю: может быть, с самых
первых мечтаний моих, то есть чуть ли не с самого детства, я иначе не мог вообразить себя как на
первом месте, всегда и во всех оборотах жизни. Прибавлю странное признание: может быть, это продолжается еще до сих пор. При этом замечу, что я прощения не прошу.
— Кушать давно готово, — прибавила она, почти сконфузившись, — суп только бы не простыл, а котлетки я сейчас велю… — Она было
стала поспешно вставать, чтоб идти на кухню, и в
первый раз, может быть, в целый месяц мне вдруг
стало стыдно, что она слишком уж проворно вскакивает для моих услуг, тогда как до сих пор сам же я того требовал.
— Друг мой, я с тобой согласен во всем вперед; кстати, ты о плече слышал от меня же, а
стало быть, в сию минуту употребляешь во зло мое же простодушие и мою же доверчивость; но согласись, что это плечо, право, было не так дурно, как оно кажется с
первого взгляда, особенно для того времени; мы ведь только тогда начинали. Я, конечно, ломался, но я ведь тогда еще не знал, что ломаюсь. Разве ты, например, никогда не ломаешься в практических случаях?
В отчаянии я опустился на кровать; мне ясно представилось, что,
стало быть, я теперь буду подслушивать, а уже по
первым фразам, по
первым звукам разговора я догадался, что разговор их секретный и щекотливый.
— Возьми, Лиза. Как хорошо на тебя смотреть сегодня. Да знаешь ли, что ты прехорошенькая? Никогда еще я не видал твоих глаз… Только теперь в
первый раз увидел… Где ты их взяла сегодня, Лиза? Где купила? Что заплатила? Лиза, у меня не было друга, да и смотрю я на эту идею как на вздор; но с тобой не вздор… Хочешь,
станем друзьями? Ты понимаешь, что я хочу сказать?..
— А я все ждала, что поумнеешь. Я выглядела вас всего с самого начала, Аркадий Макарович, и как выглядела, то и
стала так думать: «Ведь он придет же, ведь уж наверно кончит тем, что придет», — ну, и положила вам лучше эту честь самому предоставить, чтоб вы первый-то сделали шаг: «Нет, думаю, походи-ка теперь за мной!»
Но, во-первых, я и у ней, в ее комнате, всегда был принят наедине, и она могла сказать мне все что угодно, и не переселяясь к Татьяне Павловне;
стало быть, зачем же назначать другое место у Татьяны Павловны?
Дело в том, что, как только обнаружилось все о князе, тотчас после его ареста, то Лиза,
первым делом, поспешила
стать в такое положение относительно нас и всех, кого угодно, что как будто и мысли не хотела допустить, что ее можно сожалеть или в чем-нибудь утешать, а князя оправдывать.
Итак, что до чувств и отношений моих к Лизе, то все, что было наружу, была лишь напускная, ревнивая ложь с обеих сторон, но никогда мы оба не любили друг друга сильнее, как в это время. Прибавлю еще, что к Макару Ивановичу, с самого появления его у нас, Лиза, после
первого удивления и любопытства,
стала почему-то относиться почти пренебрежительно, даже высокомерно. Она как бы нарочно не обращала на него ни малейшего внимания.
И так как он решительно ничего не знал про коммунистическое учение, да и самое слово в
первый раз услыхал, то я тут же
стал ему излагать все, что знал на эту тему.
Стали они жить с самого
первого дня в великом и нелицемерном согласии, опасно соблюдая свое супружество, и как единая душа в двух телесах.
Когда же приспело время ее, внял наконец Господь их молитвам и послал им сына, и
стал Максим Иванович, еще в
первый раз с тех пор, светел; много милостыни роздал, много долгов простил, на крестины созвал весь город.
А может быть и то, что Ламберт совсем не хитрил с этою девицею, даже ни минуты, а так-таки и брякнул с
первого слова: «Mademoiselle, или оставайтесь старой девой, или
становитесь княгиней и миллионщицей: вот документ, а я его у подростка выкраду и вам передам… за вексель от вас в тридцать тысяч».
Князь же, которому она сама передала, что ходит иногда советоваться к Васину, принял это известие с чрезвычайным беспокойством с самого
первого раза; он
стал ревновать ее.
И вдруг он склонил свою хорошенькую головку мне на плечо и — заплакал. Мне
стало очень, очень его жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким чувством… Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в
первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
Во-первых, мне
стало ясно, как дважды два, что из старика, даже почти еще бодрого и все-таки хоть сколько-нибудь разумного и хоть с каким-нибудь да характером, они, за это время, пока мы с ним не виделись, сделали какую-то мумию, какого-то совершенного ребенка, пугливого и недоверчивого.