— И почему, почему бы вам не спросить тогда прямехоньким образом? Так бы и сказали: «Ведь ты
знаешь про письмо, чего же ты притворяешься?» И я бы вам тотчас все сказал, тотчас признался!
Неточные совпадения
Но я еще внизу положил, во время всех этих дебатов, подвергнуть дело о
письме про наследство решению третейскому и обратиться, как к судье, к Васину, а если не удастся к Васину, то еще к одному лицу, я уже
знал к какому.
И главное, сам
знал про это; именно: стоило только отдать
письмо самому Версилову из рук в руки, а что он там захочет, пусть так и делает: вот решение.
— Два месяца назад я здесь стоял за портьерой… вы
знаете… а вы говорили с Татьяной Павловной
про письмо. Я выскочил и, вне себя, проговорился. Вы тотчас поняли, что я что-то
знаю… вы не могли не понять… вы искали важный документ и опасались за него… Подождите, Катерина Николавна, удерживайтесь еще говорить. Объявляю вам, что ваши подозрения были основательны: этот документ существует… то есть был… я его видел; это — ваше
письмо к Андроникову, так ли?
— Неужели вы могли простить ему то
письмо? И как он мог бы
узнать про то, что вы ему простили? — воскликнул я, уже не сдержавшись.
Мало того: Лиза уверяет о какой-то развязке «вечной истории» и о том, что у мамы о нем имеются некоторые сведения, и уже позднейшие; сверх того, там несомненно
знают и
про письмо Катерины Николаевны (это я сам приметил) и все-таки не верят его «воскресению в новую жизнь», хотя и выслушали меня внимательно.
Что она, Альфонсинка, боится беды, потому что сама участвовала, a cette dame, la generale, непременно приедет, «сейчас, сейчас», потому что они послали ей с
письма копию, и та тотчас увидит, что у них в самом деле есть это
письмо, и поедет к ним, а написал ей
письмо один Ламберт, а
про Версилова она не
знает; а Ламберт рекомендовался как приехавший из Москвы, от одной московской дамы, une dame de Moscou (NB. Марья Ивановна!).
Неточные совпадения
Но все было ясно как день: этот офицер — он
знал про него,
знал ведь отлично все,
знал от самой же Грушеньки,
знал, что месяц назад он
письмо прислал.
Вы помните, — продолжала она, — тогда он написал мне
письмо; он говорит, что вы
про это
письмо знаете и даже читали его?
— Трудно объяснить, только не тех,
про какие вы теперь, может быть, думаете, — надежд… ну, одним словом, надежд будущего и радости о том, что, может быть, я там не чужой, не иностранец. Мне очень вдруг на родине понравилось. В одно солнечное утро я взял перо и написал к ней
письмо; почему к ней — не
знаю. Иногда ведь хочется друга подле; и мне, видно, друга захотелось… — помолчав, прибавил князь.
Скоро ли к вам дойдут мои несвязные строки? Скоро ли от вас что-нибудь услышу? Говорите мне
про себя,
про наших, если что
знаете из
писем. Нетерпеливо жду вашего доброго
письма. Приветствуйте за меня Матвея Ивановича. Обоим вам желаю всего приятного и утешительного.
— Нет, нет, я не
про то говорю. Помнишь! Тогда еще у нас денег не было, и ты ходила мою сигарочницу серебряную закладывать; а главное, позволь тебе заметить, Мавра, ты ужасно передо мной забываешься. Это все тебя Наташа приучила. Ну, положим, я действительно все вам рассказал тогда же, отрывками (я это теперь припоминаю). Но тона, тона
письма вы не
знаете, а ведь в
письме главное тон.
Про это я и говорю.