Неточные совпадения
Сначала сам добивался от Сонечки, а тут и
в амбицию вдруг
вошли: «Как, дескать, я, такой просвещенный человек,
в одной
квартире с таковскою буду жить?» А Катерина Ивановна не спустила, вступилась… ну и произошло…
Стали даже
входить в комнату; послышался, наконец, зловещий визг: это продиралась вперед сама Амалия Липпевехзель, чтобы произвести распорядок по-свойски и
в сотый раз испугать бедную женщину ругательским приказанием завтра же очистить
квартиру.
Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на новую
квартиру,
в новый дом,
в четвертый этаж. На прежней
квартире он был когда-то мельком, но очень давно.
Войдя под ворота, он увидел направо лестницу, по которой сходил мужик с книжкой
в руках; «дворник, значит; значит, тут и есть контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
— Да што! — с благородною небрежностию проговорил Илья Петрович (и даже не што, а как-то «Да-а шта-а!»), переходя с какими-то бумагами к другому столу и картинно передергивая с каждым шагом плечами, куда шаг, туда и плечо, — вот-с, извольте видеть: господин сочинитель, то бишь студент, бывший то есть, денег не платит, векселей надавал,
квартиру не очищает, беспрерывные на них поступают жалобы, а изволили
в претензию
войти, что я папироску при них закурил!
Войдя во двор, она взяла вправо,
в угол, где была лестница
в ее
квартиру.
«Важнее всего, знает Порфирий иль не знает, что я вчера у этой ведьмы
в квартире был… и про кровь спрашивал?
В один миг надо это узнать, с первого шагу, как
войду, по лицу узнать; и-на-че… хоть пропаду, да узнаю!»
Раскольников до того смеялся, что, казалось, уж и сдержать себя не мог, так со смехом и вступили
в квартиру Порфирия Петровича. Того и надо было Раскольникову: из комнат можно было услышать, что они
вошли смеясь и все еще хохочут
в прихожей.
Поспешно поднялся он по лестнице,
вошел в незапертую
квартиру свою и тотчас же заперся на крюк.
Он вдруг посторонился, чтобы пропустить входившего на лестницу священника и дьячка. Они шли служить панихиду. По распоряжению Свидригайлова панихиды служились два раза
в день, аккуратно. Свидригайлов пошел своею дорогой. Раскольников постоял, подумал и
вошел вслед за священником
в квартиру Сони.
Мы вошли на третий этаж, Вера Павловна позвонила, и я увидела себя в большом зале, с роялем, с порядочною мебелью, — словом, зал имел такой вид, как будто мы
вошли в квартиру семейства, проживающего 4 или 5 тысяч рублей в год.
Войдешь в квартиру надзирателя; он, плотный, сытый, мясистый, в расстегнутой жилетке и в новых сапогах со скрипом, сидит за столом и «кушает» чай; у окна сидит девочка лет 14 с поношенным лицом, бледная.
Войдя в квартиру Миропы Дмитриевны, камер-юнкер велел доложить о себе с подробным изложением всего своего титула, который, однако, вовсе не удивил и не поразил Миропу Дмитриевну, так как она заранее ожидала, что ее будут посещать разные важные господа; камер-юнкер начал разговор свой с нею извинениями.
Он произнес последние слова с горячностью, очень редкою в лице, обязанном наблюдать за своевременною сколкой на улицах льда, и затем, пожав нам обоим руки,
вошел в квартиру.
Неточные совпадения
Накануне мне пришла было мысль, что там Версилов, тем более что он скоро затем
вошел ко мне, хотя я знал, притом наверно, из их же разговоров, что Версилов, на время моей болезни, переехал куда-то
в другую
квартиру,
в которой и ночует.
Дома Версилова не оказалось, и ушел он действительно чем свет. «Конечно — к маме», — стоял я упорно на своем. Няньку, довольно глупую бабу, я не расспрашивал, а кроме нее,
в квартире никого не было. Я побежал к маме и, признаюсь,
в таком беспокойстве, что на полдороге схватил извозчика. У мамы его со вчерашнего вечера не было. С мамой были лишь Татьяна Павловна и Лиза. Лиза, только что я
вошел, стала собираться уходить.
В гостиную
входили из коридора, который оканчивался входом
в кухню, где жила кухарка Лукерья, и когда стряпала, то чадила пригорелым маслом на всю
квартиру немилосердно.
Объяснение это последовало при странных и необыкновенных обстоятельствах. Я уже упоминал, что мы жили
в особом флигеле на дворе; эта
квартира была помечена тринадцатым номером. Еще не
войдя в ворота, я услышал женский голос, спрашивавший у кого-то громко, с нетерпением и раздражением: «Где
квартира номер тринадцать?» Это спрашивала дама, тут же близ ворот, отворив дверь
в мелочную лавочку; но ей там, кажется, ничего не ответили или даже прогнали, и она сходила с крылечка вниз, с надрывом и злобой.
Черт меня дернул разгорячиться перед ним до того, что я, кончая речь и с наслаждением отчеканивая слова и возвышая все более и более голос,
вошел вдруг
в такой жар, что всунул эту совсем ненужную подробность о том, то передам документ через Татьяну Павловну и у нее на
квартире!