Неточные совпадения
Кроме тех
двух пьяных, что попались на лестнице, вслед за ними же вышла еще
разом целая ватага, человек
в пять, с одною девкой и с гармонией.
Среди кладбища каменная церковь, с зеленым куполом,
в которую он
раза два в год ходил с отцом и с матерью к обедне, когда служились панихиды по его бабушке, умершей уже давно и которую он никогда не видал.
Переведя дух и прижав рукой стукавшее сердце, тут же нащупав и оправив еще
раз топор, он стал осторожно и тихо подниматься на лестницу, поминутно прислушиваясь. Но и лестница на ту пору стояла совсем пустая; все двери были заперты; никого-то не встретилось. Во втором этаже одна пустая квартира была, правда, растворена настежь, и
в ней работали маляры, но те и не поглядели. Он постоял, подумал и пошел дальше. «Конечно, было бы лучше, если б их здесь совсем не было, но… над ними еще
два этажа».
Он шел, смотря кругом рассеянно и злобно. Все мысли его кружились теперь около одного какого-то главного пункта, — и он сам чувствовал, что это действительно такой главный пункт и есть и что теперь, именно теперь, он остался один на один с этим главным пунктом, — и что это даже
в первый
раз после этих
двух месяцев.
— Да чего ты так… Что встревожился? Познакомиться с тобой пожелал; сам пожелал, потому что много мы с ним о тебе переговорили… Иначе от кого ж бы я про тебя столько узнал? Славный, брат, он малый, чудеснейший…
в своем роде, разумеется. Теперь приятели; чуть не ежедневно видимся. Ведь я
в эту часть переехал. Ты не знаешь еще? Только что переехал. У Лавизы с ним
раза два побывали. Лавизу-то помнишь, Лавизу Ивановну?
Это ночное мытье производилось самою Катериной Ивановной, собственноручно, по крайней мере
два раза в неделю, а иногда и чаще, ибо дошли до того, что переменного белья уже совсем почти не было, и было у каждого члена семейства по одному только экземпляру, а Катерина Ивановна не могла выносить нечистоты и лучше соглашалась мучить себя по ночам и не по силам, когда все спят, чтоб успеть к утру просушить мокрое белье на протянутой веревке и подать чистое, чем видеть грязь
в доме.
Он развернул, наконец, письмо, все еще сохраняя вид какого-то странного удивления; потом медленно и внимательно начал читать и прочел
два раза. Пульхерия Александровна была
в особенном беспокойстве; да и все ждали чего-то особенного.
Хлыст я употребил, во все наши семь лет, всего только
два раза (если не считать еще одного третьего случая, весьма, впрочем, двусмысленного):
в первый
раз —
два месяца спустя после нашего брака, тотчас же по приезде
в деревню, и вот теперешний последний случай.
— Да уж три
раза приходила. Впервой я ее увидал
в самый день похорон, час спустя после кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда. Второй
раз третьего дня,
в дороге, на рассвете, на станции Малой Вишере; а
в третий
раз,
два часа тому назад, на квартире, где я стою,
в комнате; я был один.
Вон Варенц семь лет с мужем прожила,
двух детей бросила,
разом отрезала мужу
в письме: «Я сознала, что с вами не могу быть счастлива.
Не явилась тоже и одна тонная дама с своею «перезрелою девой», дочерью, которые хотя и проживали всего только недели с
две в нумерах у Амалии Ивановны, но несколько уже
раз жаловались на шум и крик, подымавшийся из комнаты Мармеладовых, особенно когда покойник возвращался пьяный домой, о чем, конечно, стало уже известно Катерине Ивановне, через Амалию же Ивановну, когда та, бранясь с Катериной Ивановной и грозясь прогнать всю семью, кричала во все горло, что они беспокоят «благородных жильцов, которых ноги не стоят».
Катерина Ивановна хоть и постаралась тотчас же сделать вид, что с пренебрежением не замечает возникшего
в конце стола смеха, но тотчас же, нарочно возвысив голос, стала с одушевлением говорить о несомненных способностях Софьи Семеновны служить ей помощницей, «о ее кротости, терпении, самоотвержении, благородстве и образовании», причем потрепала Соню по щечке и, привстав, горячо
два раза ее поцеловала.
Давно уже незнакомое ему чувство волной хлынуло
в его душу и
разом размягчило ее. Он не сопротивлялся ему:
две слезы выкатились из его глаз и повисли на ресницах.
Впрочем,
в эти два-три дня после смерти Катерины Ивановны он уже
раза два встречался с Свидригайловым, всегда почти
в квартире у Сони, куда он заходил как-то без цели, но всегда почти на минуту.
Он вдруг посторонился, чтобы пропустить входившего на лестницу священника и дьячка. Они шли служить панихиду. По распоряжению Свидригайлова панихиды служились
два раза в день, аккуратно. Свидригайлов пошел своею дорогой. Раскольников постоял, подумал и вошел вслед за священником
в квартиру Сони.
— Скажите лучше, если вы сюда приходите пить и сами мне назначали
два раза, чтоб я к вам сюда же пришел, то почему вы теперь, когда я смотрел
в окно с улицы, прятались и хотели уйти? Я это очень хорошо заметил.
— Вот, посмотрите сюда,
в эту вторую большую комнату. Заметьте эту дверь, она заперта на ключ. Возле дверей стоит стул, всего один стул
в обеих комнатах. Это я принес из своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя на стуле,
два вечера сряду, оба
раза часа по
два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
А ведь, пожалуй, и перемолола бы меня как-нибудь…» Он опять замолчал и стиснул зубы: опять образ Дунечки появился пред ним точь-в-точь как была она, когда, выстрелив
в первый
раз, ужасно испугалась, опустила револьвер и, помертвев, смотрела на него, так что он
два раза успел бы схватить ее, а она и руки бы не подняла
в защиту, если б он сам ей не напомнил.
Покойник отец твой
два раза отсылал
в журналы — сначала стихи (у меня и тетрадка хранится, я тебе когда-нибудь покажу), а потом уж и целую повесть (я сама выпросила, чтоб он дал мне переписать), и уж как мы молились оба, чтобы приняли, — не приняли!
Соня, во все время болезни его, могла только
два раза его навестить
в палате; каждый
раз надо было испрашивать разрешения, а это было трудно.
Неточные совпадения
Коли вы больше спросите, // И
раз и
два — исполнится // По вашему желанию, // А
в третий быть беде!» // И улетела пеночка // С своим родимым птенчиком, // А мужики гуськом // К дороге потянулися // Искать столба тридцатого.
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять
раз про цену спрашивал, // Вертел
в руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну, дядя!
два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — // Сказал ему купец.
Через полтора или
два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к реке дом;
в последний
раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую
в весеннее время водой. Бред продолжался.
Два раза стегал бригадир заупрямившуюся бабенку,
два раза она довольно стойко вытерпела незаслуженное наказание, но когда принялись
в третий
раз, то не выдержала…
Несколько
раз обручаемые хотели догадаться, что надо сделать, и каждый
раз ошибались, и священник шопотом поправлял их. Наконец, сделав, что нужно было, перекрестив их кольцами, он опять передал Кити большое, а Левину маленькое; опять они запутались и
два раза передавали кольцо из руки
в руку, и всё-таки выходило не то, что требовалось.