Неточные совпадения
Потому, как
если Соня не накормила, то…
уж не знаю что! не знаю!
А что,
если, кроме любви-то, и уважения не может быть, а, напротив,
уже есть отвращение, презрение, омерзение, что же тогда?
И
если бы даже случилось когда-нибудь так, что
уже все до последней точки было бы им разобрано и решено окончательно и сомнений не оставалось бы
уже более никаких, — то тут-то бы, кажется, он и отказался от всего, как от нелепости, чудовищности и невозможности.
Нынче летний сезон, я и покупку летнюю сделал, потому к осени сезон и без того более теплой материи потребует, так придется ж бросать… тем более что все это тогда
уж успеет само разрушиться,
если не от усилившейся роскоши, так от внутренних неустройств.
Если же и было что-нибудь в этой довольно красивой и солидной физиономии действительно неприятное и отталкивающее, то происходило
уж от других причин.
— Жалею весьма и весьма, что нахожу вас в таком положении, — начал он снова, с усилием прерывая молчание. —
Если б знал о вашем нездоровье, зашел бы раньше. Но, знаете, хлопоты!.. Имею к тому же весьма важное дело по моей адвокатской части в сенате. Не упоминаю
уже о тех заботах, которые и вы угадаете. Ваших, то есть мамашу и сестрицу, жду с часу на час…
— Хуже могло быть,
если бы мы его не послушались, — сказал Зосимов
уже на лестнице. — Раздражать невозможно…
«Черт возьми! — продолжал он почти вслух, — говорит со смыслом, а как будто… Ведь и я дурак! Да разве помешанные не говорят со смыслом? А Зосимов-то, показалось мне, этого-то и побаивается! — Он стукнул пальцем по лбу. — Ну что,
если… ну как его одного теперь пускать? Пожалуй, утопится… Эх, маху я дал! Нельзя!» И он побежал назад, вдогонку за Раскольниковым, но
уж след простыл. Он плюнул и скорыми шагами воротился в «Хрустальный дворец» допросить поскорее Заметова.
— Пойдемте, маменька, — сказала Авдотья Романовна, — он верно так сделает, как обещает. Он воскресил
уже брата, а
если правда, что доктор согласится здесь ночевать, так чего же лучше?
Он робко глянул на Авдотью Романовну: но и в этом надменном лице было в эту минуту такое выражение признательности и дружества, такое полное и неожиданное им уважение (вместо насмешливых-то взглядов и невольного, худо скрываемого презрения!), что ему
уж, право, было бы легче,
если бы встретили бранью, а то
уж слишком стало конфузливо.
— А я так даже подивился на него сегодня, — начал Зосимов, очень обрадовавшись пришедшим, потому что в десять минут
уже успел потерять нитку разговора с своим больным. — Дня через три-четыре,
если так пойдет, совсем будет как прежде, то есть как было назад тому месяц, али два… али, пожалуй, и три? Ведь это издалека началось да подготовлялось… а? Сознаётесь теперь, что, может, и сами виноваты были? — прибавил он с осторожною улыбкой, как бы все еще боясь его чем-нибудь раздражить.
Эта угроза уйти — все равно что угроза вас обеих бросить,
если будете непослушны, и бросить теперь, когда
уже в Петербург вызвал.
— Это
уж, конечно, не мне решать, а, во-первых, вам,
если такое требование Петра Петровича вас не обижает, а во-вторых — Дуне,
если она тоже не обижается. А я сделаю, как вам лучше, — прибавил он сухо.
Порфирий Петрович, как только услышал, что гость имеет до него «дельце», тотчас же попросил его сесть на диван, сам уселся на другом конце и уставился в гостя, в немедленном ожидании изложения дела, с тем усиленным и
уж слишком серьезным вниманием, которое даже тяготит и смущает с первого раза, особенно по незнакомству, и особенно
если то, что вы излагаете, по собственному вашему мнению, далеко не в пропорции с таким необыкновенно важным, оказываемым вам вниманием.
Наполеонами и так далее, все до единого были преступниками,
уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и,
уж конечно, не останавливались и перед кровью,
если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь.
—
Если б я и перешагнул, то
уж, конечно бы, вам не сказал, — с вызывающим, надменным презрением ответил Раскольников.
—
Если б у них были факты, то есть настоящие факты, или хоть сколько-нибудь основательные подозрения, тогда бы они действительно постарались скрыть игру: в надежде еще более выиграть (а впрочем, давно бы
уж обыск сделали!).
—
Если б я то дело сделал, то
уж непременно бы сказал, что видел и работников и квартиру, — с неохотою и с видимым отвращением продолжал отвечать Раскольников.
— Я уверен, что вы об этом господине Лужине, моем по жене родственнике,
уже составили ваше мнение,
если его хоть полчаса видели или хоть что-нибудь об нем верно и точно слышали.
— Я это
уж и сделал,
если вам хочется знать. Я посадил ее сегодня рядом с маменькой и с Дуней.
— Авдотья Романовна,
если я выйду теперь в эту дверь, при таком напутствии, то — рассчитайте это — я
уж не ворочусь никогда. Обдумайте хорошенько! Мое слово твердо.
— Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь… свою (это все равно!) Ты могла бы жить духом и разумом, а кончишь на Сенной… Но ты выдержать не можешь и,
если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты
уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге! Пойдем!
Я пришел, и
если вам надо что, так спрашивайте, не то позвольте
уж мне удалиться.
Мне надо быть на похоронах того самого раздавленного лошадьми чиновника, про которого вы… тоже знаете… — прибавил он, тотчас же рассердившись за это прибавление, а потом тотчас же еще более раздражившись, — мне это все надоело-с, слышите ли, и давно
уже… я отчасти от этого и болен был… одним словом, — почти вскрикнул он, почувствовав, что фраза о болезни еще более некстати, — одним словом: извольте или спрашивать меня, или отпустить сейчас же… а
если спрашивать, то не иначе как по форме-с!
Уж эти (некоторые, конечно) глубокомысленно-психологические приемы-то наши крайне смешны-с, да, пожалуй, и бесполезны-с, в случае
если формой-то очень стеснены-с.
— Порфирий Петрович! — проговорил он громко и отчетливо, хотя едва стоял на дрожавших ногах, — я, наконец, вижу ясно, что вы положительно подозреваете меня в убийстве этой старухи и ее сестры Лизаветы. С своей стороны, объявляю вам, что все это мне давно
уже надоело.
Если находите, что имеете право меня законно преследовать, то преследуйте; арестовать, то арестуйте. Но смеяться себе в глаза и мучить себя я не позволю.
Ведь
если только есть что-нибудь у Порфирия положительного, то
уж, конечно, оно в связи со вчерашним человеком…
Стало быть,
если не явится никаких больше фактов (а они не должны
уже более являться, не должны, не должны!), то… то что же могут с ним сделать?
С мучением перенес он эту минуту и
уж, конечно,
если бы можно было сейчас, одним только желанием, умертвить Раскольникова, то Петр Петрович немедленно произнес бы это желание.
— Всего только во втором,
если судить по-настоящему! Да хоть бы и в четвертом, хоть бы в пятнадцатом, все это вздор! И
если я когда сожалел, что у меня отец и мать умерли, то
уж, конечно, теперь. Я несколько раз мечтал даже о том, что,
если б они еще были живы, как бы я их огрел протестом! Нарочно подвел бы так… Это что, какой-нибудь там «отрезанный ломоть», тьфу! Я бы им показал! Я бы их удивил! Право, жаль, что нет никого!
Разумеется,
если б она мне сама сказала: «Я хочу тебя иметь», то я бы почел себя в большой удаче, потому что девушка мне очень нравится; но теперь, теперь по крайней мере,
уж конечно, никто и никогда не обращался с ней более вежливо и учтиво, чем я, более с уважением к ее достоинству… я жду и надеюсь — и только!
— Отнюдь нет-с, и даже в некотором смысле нелепость. Я только намекнул о временном вспоможении вдове умершего на службе чиновника, —
если только будет протекция, — но, кажется, ваш покойный родитель не только не выслужил срока, но даже и не служил совсем в последнее время. Одним словом, надежда хоть и могла бы быть, но весьма эфемерная, потому никаких, в сущности, прав на вспоможение, в сем случае, не существует, а даже напротив… А она
уже и о пенсионе задумала, хе-хе-хе! Бойкая барыня!
Похвальный лист этот, очевидно, должен был теперь послужить свидетельством о праве Катерины Ивановны самой завести пансион; но главное, был припасен с тою целью, чтобы окончательно срезать «обеих расфуфыренных шлепохвостниц», на случай
если б они пришли на поминки, и ясно доказать им, что Катерина Ивановна из самого благородного, «можно даже сказать, аристократического дома, полковничья дочь и
уж наверно получше иных искательниц приключений, которых так много расплодилось в последнее время».
Извольте видеть-с:
если б я не был так уверен, то
уж, разумеется, при моей опытности, не рискнул бы так прямо вас обвинить; ибо за подобное, прямое и гласное, но ложное или даже только ошибочное обвинение я, в некотором смысле, сам отвечаю.
Только
если ты не найдешь, то
уж извини, голубчик, ответишь!
И
уж если бы только не было ему другой дороги, то задушил бы так, что и пикнуть бы не дал, без всякой задумчивости!..
Видишь, я тогда все себя спрашивал: зачем я так глуп, что
если другие глупы и коли я знаю
уж наверно, что они глупы, то сам не хочу быть умнее?
Потом я узнал, Соня, что
если ждать, пока все станут умными, то слишком
уж долго будет…
Или что
если задаю вопрос: вошь ли человек? — то, стало быть,
уж не вошь человек для меня, а вошь для того, кому этого и в голову не заходит и кто прямо без вопросов идет…
Уж если я столько дней промучился: пошел ли бы Наполеон, или нет? так ведь
уж ясно чувствовал, что я не Наполеон…
— Э-эх, Соня! — вскрикнул он раздражительно, хотел было что-то ей возразить, но презрительно замолчал. — Не прерывай меня, Соня! Я хотел тебе только одно доказать: что черт-то меня тогда потащил, а
уж после того мне объяснил, что не имел я права туда ходить, потому что я такая же точно вошь, как и все! Насмеялся он надо мной, вот я к тебе и пришел теперь! Принимай гостя!
Если б я не вошь был, то пришел ли бы я к тебе? Слушай: когда я тогда к старухе ходил, я только попробовать сходил… Так и знай!
Потому, думал я,
если человек виновен, то
уж, конечно, можно, во всяком случае, чего-нибудь существенного от него дождаться; позволительно даже и на самый неожиданный результат рассчитывать.
На всякий случай есть у меня и еще к вам просьбица, — прибавил он, понизив голос, — щекотливенькая она, а важная:
если, то есть на всякий случай (чему я, впрочем, не верую и считаю вас вполне неспособным),
если бы на случай, — ну так, на всякий случай, — пришла бы вам охота в эти сорок — пятьдесят часов как-нибудь дело покончить иначе, фантастическим каким образом — ручки этак на себя поднять (предположение нелепое, ну да
уж вы мне его простите), то — оставьте краткую, но обстоятельную записочку.
Второе,
если хотите мне что-нибудь объявить, — потому что мне все это время казалось, что вы как будто хотите мне что-то сказать, — то объявляйте скорее, потому что время дорого и, может быть, очень скоро будет
уже поздно.
— Говорил? Забыл. Но тогда я не мог говорить утвердительно, потому даже невесты еще не видал; я только намеревался. Ну, а теперь у меня
уж есть невеста, и дело сделано, и
если бы только не дела, неотлагательные, то я бы непременно вас взял и сейчас к ним повез, — потому я вашего совета хочу спросить. Эх, черт! Всего десять минут остается. Видите, смотрите на часы; а впрочем, я вам расскажу, потому это интересная вещица, моя женитьба-то, в своем то есть роде, — куда вы? Опять уходить?
— А, вы про это! — засмеялся Свидригайлов, — да, я бы удивился,
если бы, после всего, вы пропустили это без замечания. Ха! ха! Я хоть нечто и понял из того, что вы тогда… там… накуролесили и Софье Семеновне сами рассказывали, но, однако, что ж это такое? Я, может, совсем отсталый человек и ничего
уж понимать не могу. Объясните, ради бога, голубчик! Просветите новейшими началами.
— Пойдемте поскорее, — прошептал ей Свидригайлов. — Я не желаю, чтобы Родион Романыч знал о нашем свидании. Предупреждаю вас, что я с ним сидел тут недалеко, в трактире, где он отыскал меня сам, и насилу от него отвязался. Он знает почему-то о моем к вам письме и что-то подозревает.
Уж, конечно, не вы ему открыли? А
если не вы, так кто же?
Вот это дворник нашего дома; дворник очень хорошо меня знает; вот он кланяется; он видит, что я иду с дамой, и
уж, конечно, успел заметить ваше лицо, а это вам пригодится,
если вы очень боитесь и меня подозреваете.
— Софья Семеновна не воротится до ночи. Я так полагаю. Она должна была прийти очень скоро,
если же нет, то
уж очень поздно…
(Эта женщина никогда не делала вопросов прямых, а всегда пускала в ход сперва улыбки и потирания рук, а потом,
если надо было что-нибудь узнать непременно и верно, например: когда угодно будет Аркадию Ивановичу назначить свадьбу, то начинала любопытнейшими и почти жадными вопросами о Париже и о тамошней придворной жизни и разве потом
уже доходила по порядку и до третьей линии Васильевского острова.)