Неточные совпадения
Вот толпа расходится с лестниц по квартирам, — ахают, спорят, перекликаются, то возвышая речь до крику, то понижая до
шепоту.
— Раскольников прищурил глаза и выждал, — разыскивал — и для того и зашел сюда, — об убийстве старухи чиновницы, — произнес он, наконец, почти
шепотом, чрезвычайно приблизив свое лицо к лицу Заметова.
— Это вот та самая старуха, — продолжал Раскольников, тем же
шепотом и не шевельнувшись от восклицания Заметова, — та самая, про которую, помните, когда стали в конторе рассказывать, а я в обморок-то упал. Что, теперь понимаете?
Я вот бы как поступил, — начал Раскольников, опять вдруг приближая свое лицо к лицу Заметова, опять в упор смотря на него и говоря опять
шепотом, так что тот даже вздрогнул на этот раз.
— Вы сумасшедший, — выговорил почему-то Заметов тоже чуть не
шепотом и почему-то отодвинулся вдруг от Раскольникова. У того засверкали глаза; он ужасно побледнел; верхняя губа его дрогнула и запрыгала. Он склонился к Заметову как можно ближе и стал шевелить губами, ничего не произнося; так длилось с полминуты; он знал, что делал, но не мог сдержать себя. Страшное слово, как тогдашний запор в дверях, так и прыгало на его губах: вот-вот сорвется; вот-вот только спустить его, вот-вот только выговорить!
— Вы нам все вчера отдали! — проговорила вдруг в ответ Сонечка, каким-то сильным и скорым
шепотом, вдруг опять сильно потупившись. Губы и подбородок ее опять запрыгали. Она давно уже поражена была бедною обстановкой Раскольникова, и теперь слова эти вдруг вырвались сами собой. Последовало молчание. Глаза Дунечки как-то прояснели, а Пульхерия Александровна даже приветливо посмотрела на Соню.
Он услышал поспешные шаги Разумихина и голос его, закрыл глаза и притворился спящим. Разумихин отворил дверь и некоторое время стоял на пороге, как бы раздумывая. Потом тихо шагнул в комнату и осторожно подошел к дивану. Послышался
шепот Настасьи...
Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и
шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота.
— Он что-нибудь ужасное задумал! — проговорила она почти
шепотом про себя, чуть не содрогаясь.
— Не позволю, не позволю! — машинально повторил Раскольников, но тоже вдруг совершенным
шепотом.
Я не шучу-с! — проговорил
шепотом Порфирий, но на этот раз в лице его уже не было давешнего бабьи-добродушного и испуганного выражения; напротив, теперь он прямо приказывал, строго, нахмурив брови и как будто разом нарушая все тайны и двусмысленности.
— Этот Раскольников там? Пришел он? — спросил он его
шепотом.
— Как кто убил?.. — переговорил он, точно не веря ушам своим, — да вы убили, Родион Романыч! Вы и убили-с… — прибавил он почти
шепотом, совершенно убежденным голосом.
— Все это от вас зависит, от вас, от вас одной, — начал он с сверкающими глазами, почти
шепотом, сбиваясь и даже не выговаривая иных слов от волнения.
Но странный и беспрерывный
шепот, иногда подымавшийся чуть не до крику, в соседней клетушке, обратил, наконец, его внимание.
Этот
шепот не переставал с того времени, как он вошел.
Неточные совпадения
Григорий шел, поглядывал // На бурлака довольного, // А с губ слова срывалися // То
шепотом, то громкие.
— Неволя к вам вернулася? // Погонят вас на барщину? // Луга у вас отобраны? — // «Луга-то?.. Шутишь, брат!» // — Так что ж переменилося?.. // Закаркали «Голодную», // Накликать голод хочется? — // — «Никак и впрямь ништо!» — // Клим как из пушки выпалил; // У многих зачесалися // Затылки,
шепот слышится: // «Никак и впрямь ништо!»
Постой! уж скоро странничек // Доскажет быль афонскую, // Как турка взбунтовавшихся // Монахов в море гнал, // Как шли покорно иноки // И погибали сотнями — // Услышишь
шепот ужаса, // Увидишь ряд испуганных, // Слезами полных глаз!
Я слышала, как
шепотом // Поп плакался ему: // — У нас народ — всё голь да пьянь, // За свадебку, за исповедь // Должают по годам.
Разумеется, все это повествовалось и передавалось друг другу
шепотом; хотя же и находились смельчаки, которые предлагали поголовно пасть на колена и просить прощенья, но и тех взяло раздумье.