— Я не знаю-с. Это только она сегодня-с так… это раз в жизни… ей уж очень хотелось помянуть, честь оказать, память… а она очень умная-с. А впрочем,
как вам угодно-с, и я очень, очень, очень буду… они все будут
вам… и
вас бог-с… и сироты-с…
— Я видел, видел! — кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же час принять в суде
какую угодно присягу, потому что я видел,
как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что
вы из благодеяния подсунули! В дверях, прощаясь с нею, когда она повернулась и когда
вы ей жали одной рукой руку, другою, левой,
вы и положили ей тихонько в карман бумажку. Я видел! Видел!