Неточные совпадения
В эту минуту луч солнца осветил его левый сапог: на
носке, который выглядывал из сапога, как будто показались знаки.
Весь кончик
носка пропитан кровью»; должно быть, он в ту лужу неосторожно тогда ступил…
Куда девать этот
носок, бахрому, карман?»
Он взглянул: в правой руке у него отрезанные куски бахромы,
носок и лоскутья вырванного кармана. Так и спал с ними. Потом уже, размышляя об этом, вспоминал он, что и полупросыпаясь в жару, крепко-накрепко стискивал все это в руке и так опять засыпал.
Тотчас же бросился он к свету осматривать
носок и бахрому: «Пятна есть, но не совсем приметно; все загрязнилось, затерлось и уже выцвело.
Носок надеть! — вздумалось вдруг ему, — еще больше затрется в пыли, и следы пропадут».
Да, кроме того, собственным вашим
носком очень даже интересоваться изволили, очень!
Заметов сам по всем углам твои
носки разыскивал и собственными, вымытыми в духах, ручками, с перстнями, вам эту дрянь подавал.
Тут вспомнил он про
носок, про который Разумихин сейчас рассказывал.
Я тогда тоже
носок осматривал, а теперь… теперь я был болен.
Насчет
носков и прочего остального предоставляю тебе самому; денег остается нам двадцать пять рубликов, а о Пашеньке и об уплате за квартиру не беспокойся; я говорил: кредит безграничнейший.
— Это я знаю, что вы были, — отвечал он, — слышал-с.
Носок отыскивали… А знаете, Разумихин от вас без ума, говорит, что вы с ним к Лавизе Ивановне ходили, вот про которую вы старались тогда, поручику-то Пороху мигали, а он все не понимал, помните? Уж как бы, кажется, не понять — дело ясное… а?
В ожидании, пока ему переменят рубашку, которую предстояло ночью же вымыть, мальчик сидел на стуле молча, с серьезною миной, прямо и недвижимо, с протянутыми вперед ножками, плотно вместе сжатыми, пяточками к публике, а
носками врозь.
— Сто есь духу беги! — крикнул вдруг мальчик со стула и, сказав это, погрузился опять в прежнее безмолвное прямое сиденье на стуле, выпуча глазки, пятками вперед и
носками врозь.
Неточные совпадения
Но солдатики в трубы трубили, песни пели,
носками сапогов играли, пыль столбом на улицах поднимали и всё проходили, всё проходили.
Он ни во что не вмешивался, довольствовался умеренными данями, охотно захаживал в кабаки покалякать с целовальниками, по вечерам выходил в замасленном халате на крыльцо градоначальнического дома и играл с подчиненными в
носки, ел жирную пищу, пил квас и любил уснащать свою речь ласкательным словом «братик-сударик».
Когда же совсем нечего было делать, то есть не предстояло надобности ни мелькать, ни заставать врасплох (в жизни самых расторопных администраторов встречаются такие тяжкие минуты), то он или издавал законы, или маршировал по кабинету, наблюдая за игрой сапожного
носка, или возобновлял в своей памяти военные сигналы.
И, делая это, он всё рассматривал и наблюдал, что открывалось перед ним; то он срывал кочеток, съедал его или угощал Левина, то отбрасывал
носком косы ветку, то оглядывал гнездышко перепелиное, с которого из-под самой косы вылетала самка, то ловил козюлю, попавшуюся на пути, и, как вилкой подняв ее косой, показывал Левину и отбрасывал.
А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную
носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до головы!