Неточные совпадения
Выбрав все, даже выворотив карманы, чтоб удостовериться, не остается ли еще чего, он всю эту кучу
перенес в угол.
— Бедность не порок, дружище, ну да уж что! Известно, порох, не мог обиды
перенести. Вы чем-нибудь, верно, против него обиделись и сами не удержались, — продолжал Никодим Фомич, любезно обращаясь к Раскольникову, — но это вы напрасно: на-и-бла-га-а-ар-р-род-нейший, я вам скажу, человек, но порох, порох! Вспылил, вскипел, сгорел — и нет! И все прошло! И в результате одно только золото сердца! Его и в полку прозвали: «поручик-порох»…
— Очнулись, — отозвался артельщик. Догадавшись, что он очнулся, хозяйка, подглядывавшая из дверей, тотчас же притворила их и спряталась. Она и всегда была застенчива и с тягостию
переносила разговоры и объяснения, ей было лет сорок, и была она толста и жирна, черноброва и черноглаза, добра от толстоты и от лености; и собою даже очень смазлива. Стыдлива же сверх необходимости.
Лицо его, отвернувшееся теперь от любопытного цветка на обоях, было чрезвычайно бледно и выражало необыкновенное страдание, как будто он только что
перенес мучительную операцию или выпустили его сейчас из-под пытки.
Полицейские были довольны, что узнали, кто раздавленный. Раскольников назвал и себя, дал свой адрес и всеми силами, как будто дело шло о родном отце, уговаривал
перенести поскорее бесчувственного Мармеладова в его квартиру.
Раскольников начал понимать, что он, может быть, плохо сделал, уговорив
перенести сюда раздавленного.
Я один случай знаю, как один ипохондрик, сорокалетний, не в состоянии будучи
переносить ежедневных насмешек за столом восьмилетнего мальчишки, зарезал его!
— Что? — как бы проснулся тот, — да… ну и запачкался в крови, когда помогал его
переносить в квартиру…
— Что тело долго стоит… ведь теперь жарко, дух… так что сегодня, к вечерне, на кладбище
перенесут, до завтра, в часовню. Катерина Ивановна сперва не хотела, а теперь и сама видит, что нельзя…
«Лизавета! странно!» — подумал он. Все у Сони становилось для него как-то страннее и чудеснее, с каждою минутой. Он
перенес книгу к свече и стал перелистывать.
Когда Раскольников вышел, он постоял, подумал, сходил на цыпочках в свою комнату, смежную с пустою комнатой, достал стул и неслышно
перенес его к самым дверям, ведущим в комнату Сони.
Разговор показался ему занимательным и знаменательным и очень, очень понравился, — до того понравился, что он и стул
перенес, чтобы на будущее время, хоть завтра например, не подвергаться опять неприятности простоять целый час на ногах, а устроиться покомфортнее, чтоб уж во всех отношениях получить полное удовольствие.
— Повторяю вам, — вскричал в ярости Раскольников, — что не могу дольше
переносить…
С мучением
перенес он эту минуту и уж, конечно, если бы можно было сейчас, одним только желанием, умертвить Раскольникова, то Петр Петрович немедленно произнес бы это желание.
Она, конечно, с терпением и почти безропотно могла все
перенести — даже это.
Стараниями чиновника дело это уладилось, даже городовой помогал
переносить Катерину Ивановну.
Не отходи от нее все время; я оставил ее в тревоге, которую она вряд ли
перенесет: она или умрет, или сойдет с ума.
Каких страшных мук и истязаний не
перенесли иные из них, например, бродяги!
Неточные совпадения
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы
перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты
перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Если глуповцы с твердостию
переносили бедствия самые ужасные, если они и после того продолжали жить, то они обязаны были этим только тому, что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым.
Дело только в том, как наилучшим образом
перенести это положение».
Одно привычное чувство влекло его к тому, чтобы снять с себя и на нее
перенести вину; другое чувство, более сильное, влекло к тому, чтобы скорее, как можно скорее, не давая увеличиться происшедшему разрыву, загладить его.
Свияжский
переносил свою неудачу весело. Это даже не была неудача для него, как он и сам сказал, с бокалом обращаясь к Неведовскому: лучше нельзя было найти представителя того нового направления, которому должно последовать дворянство. И потому всё честное, как он сказал, стояло на стороне нынешнего успеха и торжествовало его.