Неточные совпадения
Месяца полтора назад он вспомнил про адрес; у него
были две вещи, годные к закладу: старые отцовские серебряные часы и маленькое золотое колечко
с тремя какими-то красными камешками, подаренное ему при прощании
сестрой, на память.
Не то чтоб он понимал, но он ясно ощущал, всею силою ощущения, что не только
с чувствительными экспансивностями, как давеча, но даже
с чем бы то ни
было ему уже нельзя более обращаться к этим людям в квартальной конторе, и
будь это всё его родные братья и
сестры, а не квартальные поручики, то и тогда ему совершенно незачем
было бы обращаться к ним и даже ни в каком случае жизни; он никогда еще до сей минуты не испытывал подобного странного и ужасного ощущения.
— «А
было ль известно тебе, Миколаю, в тот самый день, что такую-то вдову в такой-то день и час
с сестрой ее убили и ограбили?» — «Знать не знаю, ведать не ведаю.
— А старуху-то вот убили
с сестрой. Тут целая лужа
была.
И, схватив за руку Дунечку так, что чуть не вывернул ей руки, он пригнул ее посмотреть на то, что «вот уж он и очнулся». И мать и
сестра смотрели на Разумихина как на провидение,
с умилением и благодарностью; они уже слышали от Настасьи, чем
был для их Роди, во все время болезни, этот «расторопный молодой человек», как назвала его, в тот же вечер, в интимном разговоре
с Дуней, сама Пульхерия Александровна Раскольникова.
— А чего ты опять краснеешь? Ты лжешь,
сестра, ты нарочно лжешь, по одному только женскому упрямству, чтобы только на своем поставить передо мной… Ты не можешь уважать Лужина: я видел его и говорил
с ним. Стало
быть, продаешь себя за деньги и, стало
быть, во всяком случае поступаешь низко, и я рад, что ты, по крайней мере, краснеть можешь!
Вчера вечером, при матери и
сестре, и в его присутствии, я восстановил истину, доказав, что передал деньги Катерине Ивановне на похороны, а не Софье Семеновне, и что
с Софьей Семеновной третьего дня я еще и знаком даже не
был и даже в лицо еще ее не видал.
— А жить-то, жить-то как
будешь? Жить-то
с чем
будешь? — восклицала Соня. — Разве это теперь возможно? Ну как ты
с матерью
будешь говорить? (О,
с ними-то,
с ними-то что теперь
будет!) Да что я! Ведь ты уж бросил мать и
сестру. Вот ведь уж бросил же, бросил. О господи! — вскрикнула она, — ведь он уже это все знает сам! Ну как же, как же без человека-то прожить! Что
с тобой теперь
будет!
Признаюсь тебе, я и сам сильно
был наклонен поддерживать это мнение, во-первых, судя по твоим глупым и отчасти гнусным поступкам (ничем не объяснимым), а во-вторых, по твоему недавнему поведению
с матерью и
сестрой.
— И
сестру втянул; это очень, очень может
быть с характером Авдотьи Романовны.
Знаете, мне всегда
было жаль,
с самого начала, что судьба не дала родиться вашей
сестре во втором или третьем столетии нашей эры, где-нибудь дочерью владетельного князька или там какого-нибудь правителя или проконсула в Малой Азии.
— Имел даже честь и счастие встретить вашу
сестру, — образованная и прелестная особа. Признаюсь, я пожалел, что мы тогда
с вами до того разгорячились. Казус! А что я вас тогда, по поводу вашего обморока, некоторым взглядом окинул, — то потом оно самым блистательным образом объяснилось! Изуверство и фанатизм! Понимаю ваше негодование. Может
быть, по поводу прибывшего семейства квартиру переменяете?
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел
было к вам, Антон Антонович,
с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная
сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович
с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.
Скотинин. Сам ты, умный человек, порассуди. Привезла меня
сестра сюда жениться. Теперь сама же подъехала
с отводом: «Что-де тебе, братец, в жене;
была бы де у тебя, братец, хорошая свинья». Нет,
сестра! Я и своих поросят завести хочу. Меня не проведешь.
На другой день, в 11 часов утра, Вронский выехал на станцию Петербургской железной дороги встречать мать, и первое лицо, попавшееся ему на ступеньках большой лестницы,
был Облонский, ожидавший
с этим же поездом
сестру.
— Славу Богу, — сказал Матвей, этим ответом показывая, что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда, то
есть что Анна Аркадьевна, любимая
сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа
с женой.
— А, и вы тут, — сказала она, увидав его. — Ну, что ваша бедная
сестра? Вы не смотрите на меня так, — прибавила она. —
С тех пор как все набросились на нее, все те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу, что она сделала прекрасно. Я не могу простить Вронскому, что он не дал мне знать, когда она
была в Петербурге. Я бы поехала к ней и
с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня мою любовь. Ну, расскажите же мне про нее.