Неточные совпадения
Зосимов был высокий и жирный человек,
с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым
лицом,
с белобрысыми прямыми
волосами, в очках и
с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце.
Даже
волосы, впрочем чуть-чуть лишь
с проседью, расчесанные и завитые у парикмахера, не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь глупого вида, что обыкновенно всегда бывает при завитых
волосах, ибо придает
лицу неизбежное сходство
с немцем, идущим под венец.
Он был еще очень молод, одет как простолюдин, роста среднего, худощавый,
с волосами, обстриженными в кружок,
с тонкими, как бы сухими чертами
лица. Неожиданно оттолкнутый им человек первый бросился было за ним в комнату и успел схватить его за плечо: это был конвойный; но Николай дернул руку и вырвался от него еще раз.
Сошлись и от Капернаумовых: сам он, хромой и кривой, странного вида человек
с щетинистыми, торчком стоящими
волосами и бакенбардами; жена его, имевшая какой-то раз навсегда испуганный вид, и несколько их детей,
с одеревенелыми от постоянного удивления
лицами и
с раскрытыми ртами.
Это было какое-то странное
лицо, похожее как бы на маску: белое, румяное,
с румяными, алыми губами,
с светло-белокурою бородой и
с довольно еще густыми белокурыми
волосами.
Неточные совпадения
Теперь же Савва дьяконом // Смотрел, а у Григория //
Лицо худое, бледное // И
волос тонкий, вьющийся, //
С оттенком красноты.
Агафья Михайловна
с разгоряченным и огорченным
лицом, спутанными
волосами и обнаженными по локоть худыми руками кругообразно покачивала тазик над жаровней и мрачно смотрела на малину, от всей души желая, чтоб она застыла и не проварилась. Княгиня, чувствуя, что на нее, как на главную советницу по варке малины, должен быть направлен гнев Агафьи Михайловны, старалась сделать вид, что она занята другим и не интересуется малиной, говорила о постороннем, но искоса поглядывала на жаровню.
Во время разлуки
с ним и при том приливе любви, который она испытывала всё это последнее время, она воображала его четырехлетним мальчиком, каким она больше всего любила его. Теперь он был даже не таким, как она оставила его; он еще дальше стал от четырехлетнего, еще вырос и похудел. Что это! Как худо его
лицо, как коротки его
волосы! Как длинны руки! Как изменился он
с тех пор, как она оставила его! Но это был он,
с его формой головы, его губами, его мягкою шейкой и широкими плечиками.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора
с знакомым,
с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова
с своими тяжелыми косами и вьющимися
волосами на висках, и на прелестном
лице,
с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и,
с трудом ступая на цыпочки, подошел к ребенку.
С минуту он молчал и
с тем же унылым
лицом смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его
волоса и кожу на лбу, выступила ему на
лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.