Неточные совпадения
А тут Катерина Ивановна,
руки ломая, по комнате
ходит, да красные пятна у ней
на щеках выступают, — что в болезни этой и всегда бывает: «Живешь, дескать, ты, дармоедка, у нас, ешь и пьешь, и теплом пользуешься», а что тут пьешь и ешь, когда и ребятишки-то по три дня корки не видят!
Оно
ходила взад и вперед по своей небольшой комнате, сжав
руки на груди, с запекшимися губами и неровно, прерывисто дышала.
И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и
проходят мимо кабака; он держит отца за
руку и со страхом оглядывается
на кабак.
Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала
на новую квартиру, в новый дом, в четвертый этаж.
На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя под ворота, он увидел направо лестницу, по которой
сходил мужик с книжкой в
руках; «дворник, значит; значит, тут и есть контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
Раскольников молчал и не сопротивлялся, несмотря
на то, что чувствовал в себе весьма достаточно сил приподняться и усидеть
на диване безо всякой посторонней помощи, и не только владеть
руками настолько, чтобы удержать ложку или чашку, но даже, может быть, и
ходить.
— Фу, какие вы страшные вещи говорите! — сказал, смеясь, Заметов. — Только все это один разговор, а
на деле, наверно, споткнулись бы. Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего
ходить — вот пример: в нашей-то части старуху-то убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня
на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно…
Катерина Ивановна, как и всегда, чуть только выпадала свободная минута, тотчас же принималась
ходить взад и вперед по своей маленькой комнате, от окна до печки и обратно, плотно скрестив
руки на груди, говоря сама с собой и кашляя.
Разумихин, разумеется, был смешон с своею внезапною, спьяну загоревшеюся страстью к Авдотье Романовне; но, посмотрев
на Авдотью Романовну, особенно теперь, когда она
ходила, скрестив
руки, по комнате, грустная и задумчивая, может быть, многие извинили бы его, не говоря уже об эксцентрическом его состоянии.
Дуня улыбнулась и протянула ему
руку, но забота не
сходила с ее лица. Пульхерия Александровна робко
на нее поглядывала; впрочем, три тысячи ее, видимо, успокоивали.
Прошло минут пять. Он все
ходил взад и вперед, молча и не взглядывая
на нее. Наконец, подошел к ней, глаза его сверкали. Он взял ее обеими
руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел, как совсем сумасшедший.
— Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты
на себя
руки наложила, ты загубила жизнь… свою (это все равно!) Ты могла бы жить духом и разумом, а кончишь
на Сенной… Но ты выдержать не можешь и, если останешься одна,
сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге! Пойдем!
Прошло мгновение ужасной немой борьбы в душе Свидригайлова. Невыразимым взглядом глядел он
на нее. Вдруг он отнял
руку, отвернулся, быстро отошел к окну и стал пред ним.
— Затем выбегает в соседнюю комнату, становится на руки, как молодой негодяй,
ходит на руках и сам на себя в низок зеркала смотрит. Но — позвольте! Ему — тридцать четыре года, бородка солидная и даже седые височки. Да-с! Спрашивают… спрашиваю его: «Очень хорошо, Яковлев, а зачем же ты вверх ногами ходил?» — «Этого, говорит, я вам объяснить не могу, но такая у меня примета и привычка, чтобы после успеха в деле пожить минуточку вниз головою».
Эти бесчеловечные слова внушены просто тем, что старик совершенно не в состоянии понять: как же это так — от мужа уйти! В его голове никак не помещается такая мысль. Это для него такая нелепость, против которой он даже не знает, как и возражать, — все равно, как бы нам сказали, что человек должен
ходить на руках, а есть ногами: что бы мы стали возражать?.. Он только и может, что повторять беспрестанно: «Да как же это так?.. Да ты пойми, что это такое… Как же от мужа идти! Как же это!..»
Неточные совпадения
Дай только, боже, чтобы
сошло с
рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил:
на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями
руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие //
Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается //
На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
Угрюм-Бурчеев мерным шагом
ходил среди всеобщего опустошения, и
на губах его играла та же самая улыбка, которая озарила лицо его в ту минуту, когда он, в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой
руки.
Но этим дело не ограничилось. Не
прошло часа, как
на той же площади появилась юродивая Анисьюшка. Она несла в
руках крошечный узелок и, севши посередь базара, начала ковырять пальцем ямку. И ее обступили старики.
На этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается в пламя.
Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок
на нем затлелись, в
руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала
на огород…