Неточные совпадения
— Это что? — закричала она. — Что это здесь происходит? Вы, Егор Ильич,
врываетесь в благородный
дом с своей ватагой, пугаете дам, распоряжаетесь!.. Да на что это похоже? Я еще не выжила из ума, слава богу, Егор Ильич! А ты, пентюх! — продолжала она вопить, набрасываясь на сына. — Ты уж и нюни распустил перед ними! Твоей матери делают оскорбление
в ее же
доме, а ты рот разинул! Какой ты порядочный молодой человек после этого? Ты тряпка, а не молодой человек после этого!
А если так, то как смеете вы
врываться целой шайкой
в благородный дворянский
дом и силою увозить благородную девицу, несмотря на ее крики и слезы?
Бывало и то, что отец сидит в послеобеденный час под деревом в саду и курит трубку, а мать вяжет какую-нибудь фуфайку или вышивает по канве; вдруг с улицы раздается шум, крики, и целая толпа людей
врывается в дом.
— Помнишь ты, когда после обеда Дмитрий
ворвался в дом и избил отца, и я потом сказал тебе на дворе, что «право желаний» оставляю за собой, — скажи, подумал ты тогда, что я желаю смерти отца, или нет?
И вот, когда полиция после полуночи окружила однажды дом для облавы и заняла входы, в это время возвращавшиеся с ночной добычи «иваны» заметили неладное, собрались в отряды и ждали в засаде. Когда полиция начала
врываться в дом, они, вооруженные, бросились сзади на полицию, и началась свалка. Полиция, ворвавшаяся в дом, встретила сопротивление портяночников изнутри и налет «Иванов» снаружи. Она позорно бежала, избитая и израненная, и надолго забыла о новой облаве.
Неточные совпадения
Самгин свернул за угол
в темный переулок, на него налетел ветер, пошатнул, осыпал пыльной скукой. Переулок был кривой, беден
домами, наполнен шорохом деревьев
в садах, скрипом заборов, свистом
в щелях; что-то хлопало, как плеть пастуха, и можно было думать, что этот переулок — главный путь, которым ветер
врывается в город.
— Как нет
дома? —
ворвался я
в переднюю силой, — да быть же не может! Макар Иванович умер!
(Тут прокурор описал семейную встречу
в монастыре, разговоры с Алешей и безобразную сцену насилия
в доме отца, когда подсудимый
ворвался к нему после обеда.)
Но положение поистине делалось страшным, когда у матери начинался пьяный запой.
Дом наполнялся бессмысленным гвалтом, проникавшим во все углы; обезумевшая мать
врывалась в комнату больной дочери и бросала
в упор один и тот же страшный вопрос:
Ночью человек тридцать крестьян (почти вся вотчина) оцепили господский
дом,
ворвались в спальню и, повесив барина за ноги, зажгли
дом со всех сторон.