Неточные совпадения
— Сочинение пишет! — говорит он, бывало, ходя на цыпочках еще за две комнаты до кабинета Фомы Фомича. — Не знаю, что именно, — прибавлял он с гордым и таинственным видом, — но, уж верно,
брат, такая бурда… то есть в благородном смысле бурда. Для кого ясно, а для нас,
брат, с тобой такая кувыркалегия, что… Кажется, о производительных силах каких-то пишет — сам говорил. Это, верно, что-нибудь из политики. Да, грянет и его
имя! Тогда и мы с тобой через него прославимся. Он,
брат, мне это сам говорил…
«Я не думаю, что Иван Акимович оставил завещание, это было бы не в его характере. Но, если б ты захотел — от своего имени и от
имени брата — ознакомиться с имущественным положением И. А., Тимофей Степанович рекомендует тебе хорошего адвоката». Дальше следовал адрес известного цивилиста.
Разумеется, просители в этой крошке-девочке не подозревали своего настоящего адвоката, скрытого за
именем брата, но большею частью изъявляли желание, как непременное условие, чтобы бумаги их были переписаны легкой, золотою ручкой барышни, потому что ручка эта, как гласила молва, приносила счастье.
Неточные совпадения
Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел в ложу
брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся с бывшим полковым командиром своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено
имя Карениных, и заметил, как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительно взглянув на говоривших.
Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то
имя; но это не было
имя отчизны, или матери, или
братьев — это было
имя прекрасной полячки. Тарас выстрелил.
Самгин нашел его усмешку нелестной для
брата. Такие снисходительные и несколько хитренькие усмешечки Клим нередко ловил на бородатом лице Кутузова, но они не будили в нем недоверия к студенту, а только усиливали интерес к нему. Все более интересной становилась Нехаева, но смущала Клима откровенным и торопливым стремлением найти в нем единомышленника. Перечисляя ему незнакомые
имена французских поэтов, она говорила — так, как будто делилась с ним тайнами, знать которые достоин только он, Клим Самгин.
— Это — мой дядя. Может быть, вы слышали его
имя? Это о нем на днях писал камрад Жорес. Мой
брат, — указала она на солдата. — Он — не солдат, это только костюм для эстрады. Он — шансонье, пишет и поет песни, я помогаю ему делать музыку и аккомпанирую.
— Зато покойно, кум; тот целковый, тот два — смотришь, в день рублей семь и спрятал. Ни привязки, ни придирки, ни пятен, ни дыму. А под большим делом подпишешь иной раз
имя, так после всю жизнь и выскабливаешь боками. Нет,
брат, не греши, кум!