Приезжая дня на два, на три, я буду доставлять даже удовольствие, а не скуку: я буду с ней хохотать, буду рассказывать ей анекдоты, повезу на бал, буду с ней амурничать, дарить сувенирчики, петь романсы, подарю собачку, расстанусь с ней романически и буду вести с ней потом любовную переписку.
Неточные совпадения
— Ну вот, дядюшка, я и
приехал! — начал я, переменяя разговор и желая добраться поскорее до главного
дела. — Признаюсь вам, письмо ваше меня так удивило, что я…
Он и
приехал, чтоб взять меня, и, если крайность до того дойдет, так хоть завтра же, потому что уж
дело почти до всего дошло: они меня съесть хотят, и я знаю наверно, что они там теперь кричат обо мне.
— Да ведь я человек али нет? Ведь зло берет; вчуже берет. Ведь я, может, ее же любя, говорю… Эх, прокисай все на свете! Ну зачем я
приехал сюда? ну зачем я сворачивал? мне-то какое
дело? мне-то какое
дело?
Хохол
приехал дня через два, поздно ночью, видимо, очень довольный чем-то, необычно ласковый. Когда я впустил его в избу, он хлопнул меня по плечу.
Неточные совпадения
Вчерашнего
дни я…» Ну, тут уж пошли
дела семейные: «…сестра Анна Кириловна
приехала к нам с своим мужем; Иван Кирилович очень потолстел и всё играет на скрипке…» — и прочее, и прочее.
Софья. Я получила сейчас радостное известие. Дядюшка, о котором столь долго мы ничего не знали, которого я люблю и почитаю, как отца моего, на сих
днях в Москву
приехал. Вот письмо, которое я от него теперь получила.
— Чиновник я из губернии (имярек), — отвечал
приезжий, — и
приехал сюда для розыску бездельных Клемантинкиных
дел!
На шестой
день были назначены губернские выборы. Залы большие и малые были полны дворян в разных мундирах. Многие
приехали только к этому
дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались в залах. У губернского стола, под портретом Государя, шли прения.
Вронский взял письмо и записку брата. Это было то самое, что он ожидал, — письмо от матери с упреками за то, что он не
приезжал, и записка от брата, в которой говорилось, что нужно переговорить. Вронский знал, что это всё о том же. «Что им за
делo!» подумал Вронский и, смяв письма, сунул их между пуговиц сюртука, чтобы внимательно прочесть дорогой. В сенях избы ему встретились два офицера: один их, а другой другого полка.