Неточные совпадения
— Да, Фома! — подхватил Бахчеев, — прости и ты меня, дурака! не знал я тебя, не знал! Ты, Фома Фомич, не только
ученый, но и — просто герой! Весь дом мой к твоим услугам. А лучше всего приезжай-ка, брат, ко мне послезавтра, да уж и с матушкой-генеральшей, да уж и с женихом и невестой, — да чего тут! всем домом ко мне! то есть вот как пообедаем, — заранее не похвалюсь, а одно скажу: только птичьего молока для вас не достану! Великое
слово даю!
Он теперь ходил за Фомой как собачка, смотрел на него с благоговением и к каждому
слову его прибавлял: «Благороднейший ты человек, Фома!
ученый ты человек, Фома!» Что ж касается Ежевикина, то он был в самой последней степени восторга.
Дядя в тот же день помирил его с Фомой Фомичом, и Степан Алексеевич опять ходил за Фомой, как собачка, и по-прежнему приговаривал к каждому
слову: «Умный ты человек, Фома!
ученый ты человек, Фома!»
— Тут ни единого
слова ученого нет, — продолжал он, как бы желая еще более оскорбить Екатерину Петровну, — кроме того, что, по закону предрасположения, неродственные натуры расходятся, а родственные сливаются. Так и здесь, — присовокупил камер-юнкер с умышленным цинизмом, — великорослые сольются между собою, а также и малорослые…
Неточные совпадения
Но прошла неделя, другая, третья, и в обществе не было заметно никакого впечатления; друзья его, специалисты и
ученые, иногда, очевидно из учтивости, заговаривали о ней. Остальные же его знакомые, не интересуясь книгой
ученого содержания, вовсе не говорили с ним о ней. И в обществе, в особенности теперь занятом другим, было совершенное равнодушие. В литературе тоже в продолжение месяца не было ни
слова о книге.
Когда чтец кончил, председатель поблагодарил его и прочел присланные ему стихи поэта Мента на этот юбилей и несколько
слов в благодарность стихотворцу. Потом Катавасов своим громким, крикливым голосом прочел свою записку об
ученых трудах юбиляра.
Другой, отставной офицер, тоже произвел неприятное впечатление на Катавасова. Это был, как видно, человек попробовавший всего. Он был и на железной дороге, и управляющим, и сам заводил фабрики, и говорил обо всем, без всякой надобности и невпопад употребляя
ученые слова.
В последнем вкусе туалетом // Заняв ваш любопытный взгляд, // Я мог бы пред
ученым светом // Здесь описать его наряд; // Конечно б, это было смело, // Описывать мое же дело: // Но панталоны, фрак, жилет, // Всех этих
слов на русском нет; // А вижу я, винюсь пред вами, // Что уж и так мой бедный слог // Пестреть гораздо б меньше мог // Иноплеменными
словами, // Хоть и заглядывал я встарь // В Академический Словарь.
— Трудное его
ученое занятие! Какие тысячи
слов надобно знать! Уж он их выписывает, выписывает изо всех книг, а книгам-то — счета нет!