Неточные совпадения
Забор, окружавший
дом, выходил чуть
не на средину переулка, к забору
была прилажена деревянная настилка для проходящих.
Уверяли, что Николай Сергеич, разгадав характер молодого князя, имел намерение употребить все недостатки его в свою пользу; что дочь его Наташа (которой уже
было тогда семнадцать лет) сумела влюбить в себя двадцатилетнего юношу; что и отец и мать этой любви покровительствовали, хотя и делали вид, что ничего
не замечают; что хитрая и «безнравственная» Наташа околдовала, наконец, совершенно молодого человека,
не видавшего в целый год, ее стараниями, почти ни одной настоящей благородной девицы, которых так много зреет в почтенных
домах соседних помещиков.
— Да ведь ты же сама говорила сейчас Анне Андреевне, может
быть,
не пойдешь из
дому… ко всенощной. Стало
быть, ты хотела и остаться; стало
быть,
не решилась еще совершенно?
Он просто сердится на меня за неблагодарность, а, право, тут
не было никакой от меня неблагодарности; в его
доме ужасно скучно — ну, я и
не ездил.
Мы поспешно сбежали вниз. Я взял первого попавшегося ваньку, на скверной гитаре. Видно, Елена очень торопилась, коли согласилась сесть со мною. Всего загадочнее
было то, что я даже и расспрашивать ее
не смел. Она так и замахала руками и чуть
не соскочила с дрожек, когда я спросил, кого она
дома так боится? «Что за таинственность?» — подумал я.
Любопытство мое
было возбуждено в последней степени. Я хоть и решил
не входить за ней, но непременно хотел узнать тот
дом, в который она войдет, на всякий случай. Я
был под влиянием тяжелого и странного впечатления, похожего на то, которое произвел во мне в кондитерской ее дедушка, когда умер Азорка…
В назначенное время я сходил за лекарством и вместе с тем в знакомый трактир, в котором я иногда обедал и где мне верили в долг. В этот раз, выходя из
дому, я захватил с собой судки и взял в трактире порцию супу из курицы для Елены. Но она
не хотела
есть, и суп до времени остался в печке.
— Ну, и ступайте. А то целый год больна
буду, так вам целый год из
дому не уходить, — и она попробовала улыбнуться и как-то странно взглянула на меня, как будто борясь с каким-то добрым чувством, отозвавшимся в ее сердце. Бедняжка! Добренькое, нежное ее сердце выглядывало наружу, несмотря на всю ее нелюдимость и видимое ожесточение.
Я просидел у них с час. Прощаясь, он вышел за мною до передней и заговорил о Нелли. У него
была серьезная мысль принять ее к себе в
дом вместо дочери. Он стал советоваться со мной, как склонить на то Анну Андреевну. С особенным любопытством расспрашивал меня о Нелли и
не узнал ли я о ней еще чего нового? Я наскоро рассказал ему. Рассказ мой произвел на него впечатление.
— А
не подкупал ее, чтоб у ней кое-что выведать, и, признайся откровенно: нарочно ты зашел ко мне, зная, что меня
дома не будет, чтоб поговорить с ней между четырех глаз и что-нибудь выведать, или нет? Ведь я знаю, ты с ней часа полтора просидел, уверил ее, что ее мать покойницу знаешь, и что-то выспрашивал.
Мне тут же показалось одно: что вчерашний визит ко мне Маслобоева, тогда как он знал, что я
не дома, что сегодняшний мой визит к Маслобоеву, что сегодняшний рассказ Маслобоева, который он рассказал в пьяном виде и нехотя, что приглашение
быть у него сегодня в семь часов, что его убеждения
не верить в его хитрость и, наконец, что князь, ожидающий меня полтора часа и, может
быть, знавший, что я у Маслобоева, тогда как Нелли выскочила от него на улицу, — что все это имело между собой некоторую связь.
На четвертый день ее болезни я весь вечер и даже далеко за полночь просидел у Наташи. Нам
было тогда о чем говорить. Уходя же из
дому, я сказал моей больной, что ворочусь очень скоро, на что и сам рассчитывал. Оставшись у Наташи почти нечаянно, я
был спокоен насчет Нелли: она оставалась
не одна. С ней сидела Александра Семеновна, узнавшая от Маслобоева, зашедшего ко мне на минуту, что Нелли больна и я в больших хлопотах и один-одинехонек. Боже мой, как захлопотала добренькая Александра Семеновна...
— Почему же, дитя мое? У тебя нет никого. Иван
не может держать тебя вечно при себе, а у меня ты
будешь как в родном
доме.
Она тотчас же стала меня упрекать: зачем я давно ей этого
не сказал? нетерпеливо начала меня расспрашивать о Нелли и кончила торжественным обещанием, что сама теперь
будет просить старика, чтоб взял в
дом сиротку.
На третий день мы узнали все. От меня он кинулся прямо к князю,
не застал его
дома и оставил ему записку; в записке он писал, что знает о словах его, сказанных чиновнику, что считает их себе смертельным оскорблением, а князя низким человеком и вследствие всего этого вызывает его на дуэль, предупреждая при этом, чтоб князь
не смел уклоняться от вызова, иначе
будет обесчещен публично.
Я решился бежать к доктору; надо
было захватить болезнь. Съездить же можно
было скоро; до двух часов мой старик немец обыкновенно сидел
дома. Я побежал к нему, умоляя Мавру ни на минуту, ни на секунду
не уходить от Наташи и
не пускать ее никуда. Бог мне помог: еще бы немного, и я бы
не застал моего старика
дома. Он встретился уже мне на улице, когда выходил из квартиры. Мигом я посадил его на моего извозчика, так что он еще
не успел удивиться, и мы пустились обратно к Наташе.
— Вот уж это и нехорошо, моя милая, что вы так горячитесь, — произнес он несколько дрожащим голосом от нетерпеливого наслаждения видеть поскорее эффект своей обиды, — вот уж это и нехорошо. Вам предлагают покровительство, а вы поднимаете носик… А того и
не знаете, что должны
быть мне благодарны; уже давно мог бы я посадить вас в смирительный
дом, как отец развращаемого вами молодого человека, которого вы обирали, да ведь
не сделал же этого… хе, хе, хе, хе!
Он сидел у себя
дома и ждал меня, и
был такой страшный, худой, и сказал, что он два дня ничего
не ел и Азорка тоже, и очень на меня сердился и упрекал меня.
Раз Смитиха сошлась с этой кумой (помнишь, у Бубновой девка-то набеленная? — теперь она в смирительном
доме), ну и посылала с ней это письмо и написала уж его, да и
не отдала, назад взяла; это
было за три недели до ее смерти…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я
не иначе хочу, чтоб наш
дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в
доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь…
Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Квартальный. Прохоров в частном
доме, да только к делу
не может
быть употреблен.
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а
не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого
дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол
не сыщет.
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к тебе в
дом целый полк на постой. А если что, велит запереть двери. «Я тебя, — говорит, —
не буду, — говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а вот ты у меня, любезный,
поешь селедки!»