Неточные совпадения
Но в ту
минуту одна немая сцена, происходившая в комнате, еще раз остановила меня.
В эту
минуту жертвой старика был
один маленький, кругленький и чрезвычайно опрятный немчик, со стоячими, туго накрахмаленными воротничками и с необыкновенно красным лицом, приезжий гость, купец из Риги, Адам Иваныч Шульц, как узнал я после, короткий приятель Миллеру, но не знавший еще старика и многих из посетителей.
Слушай, Ваня: я ведь и прежде знала и даже в самые счастливые
минуты наши предчувствовала, что он даст мне
одни только муки.
Волосы, совсем поседевшие, в беспорядке выбивались из-под скомканной шляпы и длинными космами лежали на воротнике его старого, изношенного пальто. Я еще прежде заметил, что в иные
минуты он как будто забывался; забывал, например, что он не
один в комнате, разговаривал сам с собою, жестикулировал руками. Тяжело было смотреть на него.
В такие
минуты старик тотчас же черствел и угрюмел, молчал, нахмурившись, или вдруг, обыкновенно чрезвычайно неловко и громко, заговаривал о другом, или, наконец, уходил к себе, оставляя нас
одних и давая таким образом Анне Андреевне возможность вполне излить передо мной свое горе в слезах и сетованиях.
— Все, решительно все, — отвечал Алеша, — и благодарю бога, который внушил мне эту мысль; но слушайте, слушайте! Четыре дня тому назад я решил так: удалиться от вас и кончить все самому. Если б я был с вами, я бы все колебался, я бы слушал вас и никогда бы не решился.
Один же, поставив именно себя в такое положение, что каждую
минуту должен был твердить себе, что надо кончить и что я долженкончить, я собрался с духом и — кончил! Я положил воротиться к вам с решением и воротился с решением!
Князь пристально в нее всматривался, как будто спешил разучить ее вполне в
одну какую-нибудь
минуту.
Но как, должно быть, смеялся в эту
минуту один человек, засыпая в комфортной своей постели, — если, впрочем, он еще удостоил усмехнуться над нами! Должно быть, не удостоил!
На Толкучем можно было очень дешево купить хорошенькое и простенькое платьице. Беда была в том, что у меня в ту
минуту почти совсем не было денег. Но я еще накануне, ложась спать, решил отправиться сегодня в
одно место, где была надежда достать их, и как раз приходилось идти в ту самую сторону, где Толкучий. Я взял шляпу. Елена пристально следила за мной, как будто чего-то ждала.
Это история женщины, доведенной до отчаяния; ходившей с своею девочкой, которую она считала еще ребенком, по холодным, грязным петербургским улицам и просившей милостыню; женщины, умиравшей потом целые месяцы в сыром подвале и которой отец отказывал в прощении до последней
минуты ее жизни и только в последнюю
минуту опомнившийся и прибежавший простить ее, но уже заставший
один холодный труп вместо той, которую любил больше всего на свете.
— Нелли, — сказал я, — вот ты теперь больна, расстроена, а я должен тебя оставить
одну, взволнованную и в слезах. Друг мой! Прости меня и узнай, что тут есть тоже
одно любимое и непрощенное существо, несчастное, оскорбленное и покинутое. Она ждет меня. Да и меня самого влечет теперь после твоего рассказа так, что я, кажется, не перенесу, если не увижу ее сейчас, сию
минуту…
— О нет, мой друг, нет, я в эту
минуту просто-запросто деловой человек и хочу вашего счастья.
Одним словом, я хочу уладить все дело. Но оставим на время все дело,а вы меня дослушайте до конца, постарайтесь не горячиться, хоть две какие-нибудь минутки. Ну, как вы думаете, что если б вам жениться? Видите, я ведь теперь совершенно говорю о постороннем;что ж вы на меня с таким удивлением смотрите?
А между прочим, я хотел объяснить вам, что у меня именно есть черта в характере, которую вы еще не знали, — это ненависть ко всем этим пошлым, ничего не стоящим наивностям и пасторалям, и
одно из самых пикантных для меня наслаждений всегда было прикинуться сначала самому на этот лад, войти в этот тон, обласкать, ободрить какого-нибудь вечно юного Шиллера и потом вдруг сразу огорошить его; вдруг поднять перед ним маску и из восторженного лица сделать ему гримасу, показать ему язык именно в ту
минуту, когда он менее всего ожидает этого сюрприза.
Я чувствую, что я отвлекусь от рассказа, но в эту
минуту мне хочется думать об
одной только Нелли. Странно: теперь, когда я лежу на больничной койке
один, оставленный всеми, кого я так много и сильно любил, — теперь иногда
одна какая-нибудь мелкая черта из того времени, тогда часто для меня не приметная и скоро забываемая, вдруг приходя на память, внезапно получает в моем уме совершенно другое значение, цельное и объясняющее мне теперь то, чего я даже до сих пор не умел понять.
На четвертый день ее болезни я весь вечер и даже далеко за полночь просидел у Наташи. Нам было тогда о чем говорить. Уходя же из дому, я сказал моей больной, что ворочусь очень скоро, на что и сам рассчитывал. Оставшись у Наташи почти нечаянно, я был спокоен насчет Нелли: она оставалась не
одна. С ней сидела Александра Семеновна, узнавшая от Маслобоева, зашедшего ко мне на
минуту, что Нелли больна и я в больших хлопотах и один-одинехонек. Боже мой, как захлопотала добренькая Александра Семеновна...
Ты вот и теперь, в такую
минуту, оставил ее
одну для меня.
Алеша довольно часто бывал у Наташи, но все на минутку;
один раз только просидел у ней несколько часов сряду; но это было без меня. Входил он обыкновенно грустный, смотрел на нее робко и нежно; но Наташа так нежно, так ласково встречала его, что он тотчас же все забывал и развеселялся. Ко мне он тоже начал ходить очень часто, почти каждый день. Правда, он очень мучился, но не мог и
минуты пробыть
один с своей тоской и поминутно прибегал ко мне за утешением.
Я решился до времени не говорить Наташе об этой встрече, но непременно сказать ей тотчас же, когда она останется
одна, по отъезде Алеши. В настоящее же время она была так расстроена, что хотя бы и поняла и осмыслила вполне всю силу этого факта, но не могла бы его так принять и прочувствовать, как впоследствии, в
минуту подавляющей последней тоски и отчаяния. Теперь же
минута была не та.
Но мы уже входили. Услышав еще из кухни голоса, я остановил на
одну секунду доктора и вслушался в последнюю фразу князя. Затем раздался отвратительный хохот его и отчаянное восклицание Наташи: «О боже мой!» В эту
минуту я отворил дверь и бросился на князя.
В настоящую
минуту он силится подробно изложить мне
одну литературную мысль, слышанную им дня три тому назад от меня же, и против которой он, три дня тому назад, со мной же спорил, а теперь выдает ее за свою.
За чаем продолжался тот же приятный, полный содержания разговор. Не только не было ни
одной минуты, чтобы надо было отыскивать предмет для разговора, но, напротив, чувствовалось, что не успеваешь сказать того, что хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И всё, что ни говорили, не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, — всё получало, как казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное значение.