Неточные совпадения
—
Прости,
прости меня, девочка!
Прости, дитя мое! — говорил я, — я так вдруг объявил тебе, а может быть, это еще не то… бедненькая!.. Кого ты ищешь?
Старика, который тут жил?
— Так; давно, как-то мельком слышал, к одному делу приходилось. Ведь я уже говорил тебе, что знаю князя Валковского. Это ты хорошо делаешь, что хочешь отправить ее к тем
старикам. А то стеснит она тебя только. Да вот еще что: ей нужен какой-нибудь вид. Об этом не беспокойся; на себя беру.
Прощай, заходи чаще. Что она теперь, спит?
— Нет, не любил… Он был злой и ее не
прощал… как вчерашний злой
старик, — проговорила она тихо, совсем почти шепотом и бледнея все больше и больше.
—
Прощайте покамест, — сказала Александра Семеновна, пристально посмотрев на
старика. — Мне Филипп Филиппыч приказал как можно скорее воротиться. Дело у нас есть. А вечером, в сумерки, приеду к вам, часика два посижу.
— Она больна у тебя, Ваня, вот что, — сказал
старик, — или… я уж и не понимаю, что это за ребенок.
Прощай!
— Скажу тебе прямо, Надя…
Прости старика за откровенность и за то, что он суется не в свои дела. Да ведь ты-то моя, кому же и позаботиться о дочери, как не отцу?.. Ты вот растишь теперь свою дочь и пойми, чего бы ты ни сделала, чтобы видеть ее счастливой.
— Феня… пожалей старика, который ползает перед тобой на коленях… — молил Гордей Евстратыч страстным задыхавшимся шепотом, хватая себя за горло, точно его что душило. — Погоди… не говори никому ни слова… Не хотел тебя обижать, Феня…
прости старика!
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Подите ж с Богом. (Все отходят.) А я уж знаю, что делать. Где гнев, тут и милость.
Старик погневается да
простит и за неволю. А мы свое возьмем.
— И я ему тоже говорила! — заметила Татьяна Марковна, — да нынче бабушек не слушают. Нехорошо, Борис Павлович, ты бы съездил хоть к Нилу Андреичу: уважил бы
старика. А то он не
простит. Я велю вычистить и вымыть коляску…
—
Простите, князь, я нечаянно. О князь, в последнее время я узнал одного
старика, моего названого отца… О, если б вы его видели, вы бы спокойнее… Лиза тоже так ценит его.
Он был высокий, седой
старик, не совсем патриархальной наружности, с красным носом и вообще — увы,
прощай, идиллия! — с следами сильного невоздержания на лице, с изломанными чертами, синими и красными жилками на носу и около.
— Нечего
прощать. Ты меня не обидел. А и обидеть меня нельзя, — сказал
старик и стал на плечо надевать снятую сумку. Между тем перекладную телегу выкатили и запрягли лошадей.