Неточные совпадения
Князь воспользовался этим достоинством вполне: после первого года брака он оставил жену свою, родившую ему в это время
сына, на руках ее отца-откупщика в Москве, а сам уехал служить в — ю губернию, где выхлопотал, через покровительство одного знатного петербургского родственника, довольно видное место.
Я написал об этом к Ихменевым, а также и о том, что
князь очень любит своего
сына, балует его, рассчитывает уже и теперь его будущность.
Князь, который до сих пор, как уже упомянул я, ограничивался в сношениях с Николаем Сергеичем одной сухой, деловой перепиской, писал к нему теперь самым подробным, откровенным и дружеским образом о своих семейных обстоятельствах: он жаловался на своего
сына, писал, что
сын огорчает его дурным своим поведением; что, конечно, на шалости такого мальчика нельзя еще смотреть слишком серьезно (он, видимо, старался оправдать его), но что он решился наказать
сына, попугать его, а именно: сослать его на некоторое время в деревню, под присмотр Ихменева.
Явился и молодой
князь; они приняли его как родного
сына.
Николай Сергеич не расспрашивал Алешу, потому что
князь Петр Александрович, видимо, умалчивал в своем письме о настоящей причине изгнания
сына.
Был тоже слух, что
князь решился удалить
сына вовсе не за вину, а вследствие каких-то особенных, эгоистических соображений.
Из благородной гордости он не хотел и думать: что скажет
князь, если узнает, что его
сын опять принят в доме Ихменевых, и мысленно презирал все его нелепые подозрения.
Тогдашние намерения
князя женить
сына на Катерине Федоровне Филимоновой, падчерице графини, были еще только в проекте, но он сильно настаивал на этом проекте; он возил Алешу к будущей невесте, уговаривал его стараться ей понравиться, убеждал его и строгостями и резонами; но дело расстроилось из-за графини.
Князь рассчитал, что все-таки полгода должны были взять свое, что Наташа уже не имела для его
сына прелести новизны и что теперь он уже не такими глазами будет смотреть на будущую свою невесту, как полгода назад.
Князь сидел молча и с какой-то торжествующе иронической улыбкой смотрел на Алешу. Точно он рад был, что
сын выказывает себя с такой легкомысленной и даже смешной точки зрения. Весь этот вечер я прилежно наблюдал его и совершенно убедился, что он вовсе не любит
сына, хотя и говорили про слишком горячую отцовскую любовь его.
Алеша произнес это чрезвычайно благородно и с каким-то строгим достоинством. Наташа с сочувствием следила за ним.
Князь даже с удивлением выслушал
сына и тотчас же переменил свой тон.
— Довольно! — сказал
князь, — надо кончить эту тяжелую сцену. Этот слепой и яростный порыв ревности вне всяких границ рисует ваш характер совершенно в новом для меня виде. Я предупрежден. Мы поторопились, действительно поторопились. Вы даже и не замечаете, как оскорбили меня; для вас это ничего. Поторопились… поторопились… конечно, слово мое должно быть свято, но… я отец и желаю счастья моему
сыну…
— Нелли! Вся надежда теперь на тебя! Есть один отец: ты его видела и знаешь; он проклял свою дочь и вчера приходил просить тебя к себе вместо дочери. Теперь ее, Наташу (а ты говорила, что любишь ее!), оставил тот, которого она любила и для которого ушла от отца. Он
сын того
князя, который приезжал, помнишь, вечером ко мне и застал еще тебя одну, а ты убежала от него и потом была больна… Ты ведь знаешь его? Он злой человек!
Евгений получил от сестры известие, что его
сыновья князья. Это его ставит в затруднительное положение, потому что Варвара Самсоновна скоро опять должна что-нибудь произвести на свет и тогда потребуется новый указ сенату. Дело сложное: не будучи князем, он, шутя, делает князей; но все-таки я ему советую подумать о том, что он делает. 6 октября будем праздновать его 60-летие!
Я знаю наперед, что пуще всех будет против мира князь Димитрий Мамстрюкович Черкасский да Григорий Образцов: первый потому, что
сын князя Мамстрюка и такой же, как он, чеченец — ему бы все резаться; а второй оттого, что природный нижегородец и терпеть не может поляков.
Возле княгини, тут же на пороге, стоял отворивший ей дверь, весь бледный от страха, любимый доезжачий князя, восемнадцатилетний мальчик Михайлушка, которого местная хроника шепотом называла хотя незаконным, но тем не менее, несомненно, родным
сыном князя.
Неточные совпадения
Ну, дело все обладилось, // У господина сильного // Везде рука;
сын Власьевны // Вернулся, сдали Митрия, // Да, говорят, и Митрию // Нетяжело служить, // Сам
князь о нем заботится.
Задумались головотяпы: надул курицын
сын рукосуй! Сказывал, нет этого
князя глупее — ан он умный! Однако воротились домой и опять стали сами собой устраиваться. Под дождем онучи сушили, на сосну Москву смотреть лазили. И все нет как нет порядку, да и полно. Тогда надоумил всех Пётра Комар.
Жена?.. Нынче только он говорил с
князем Чеченским. У
князя Чеченского была жена и семья — взрослые пажи дети, и была другая, незаконная семья, от которой тоже были дети. Хотя первая семья тоже была хороша,
князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье. И он возил своего старшего
сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он находит это полезным и развивающим для
сына. Что бы на это сказали в Москве?
— Вы, как я слышал, собираетесь вступить в брак с дочерью моего прихожанина и
сына духовного,
князя Щербацкого? — прибавил он с улыбкой. — Прекрасная девица!
— Как вам угодно. Если у нас
князья и графы упрямо проповедуют анархизм — дозвольте и купеческому
сыну добродушно поболтать на эту тему! Разрешите человеку испытать всю сладость и весь ужас — да, ужас! — свободы деяния-с. Безгранично разрешите…