Неточные совпадения
Услышав вопль жены, безумный старик остановился в ужасе от того, что сделалось. Вдруг он схватил
с полу медальон и бросился вон из комнаты, но, сделав два шага,
упал на
колена, уперся руками на стоявший перед ним диван и в изнеможении склонил свою голову.
Но уже слезы задушали ее. Минуту спустя они вырвались из ее груди
с такою силою, как вчера во время припадка. Она
упала передо мной на
колени, целовала мои руки, ноги…
— Кончено дело! — вскричал он, — все недоумения разрешены. От вас я прямо пошел к Наташе: я был расстроен, я не мог быть без нее. Войдя, я
упал перед ней на
колени и целовал ее ноги: мне это нужно было, мне хотелось этого; без этого я бы умер
с тоски. Она молча обняла меня и заплакала. Тут я прямо ей сказал, что Катю люблю больше ее…
Он схватил ее и, подняв как ребенка, отнес в свои кресла, посадил ее, а сам
упал перед ней на
колена. Он целовал ее руки, ноги; он торопился целовать ее, торопился наглядеться на нее, как будто еще не веря, что она опять вместе
с ним, что он опять ее видит и слышит, — ее, свою дочь, свою Наташу! Анна Андреевна, рыдая, охватила ее, прижала голову ее к своей груди и так и замерла в этом объятии, не в силах произнесть слова.
Неточные совпадения
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась
с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову,
упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на
колена.
Из окон комнаты Агафьи Михайловны, старой нянюшки, исполнявшей в его доме роль экономки,
падал свет на снег площадки пред домом. Она не
спала еще. Кузьма, разбуженный ею, сонный и босиком выбежал на крыльцо. Лягавая сука Ласка, чуть не сбив
с ног Кузьму, выскочила тоже и визжала, терлась об его
колени, поднималась и хотела и не смела положить передние лапы ему на грудь.
Упав на
колени пред постелью, он держал пред губами руку жены и целовал ее, и рука эта слабым движением пальцев отвечала на его поцелуи. А между тем там, в ногах постели, в ловких руках Лизаветы Петровны, как огонек над светильником, колебалась жизнь человеческого существа, которого никогда прежде не было и которое так же,
с тем же правом,
с тою же значительностью для себя, будет жить и плодить себе подобных.
Бывало, стоишь, стоишь в углу, так что
колени и спина заболят, и думаешь: «Забыл про меня Карл Иваныч: ему, должно быть, покойно сидеть на мягком кресле и читать свою гидростатику, — а каково мне?» — и начнешь, чтобы напомнить о себе, потихоньку отворять и затворять заслонку или ковырять штукатурку со стены; но если вдруг
упадет с шумом слишком большой кусок на землю — право, один страх хуже всякого наказания.
Швабрин
упал на
колени… В эту минуту презрение заглушило во мне все чувства ненависти и гнева.
С омерзением глядел я на дворянина, валяющегося в ногах беглого казака. Пугачев смягчился. «Милую тебя на сей раз, — сказал он Швабрину, — но знай, что при первой вине тебе припомнится и эта». Потом обратился к Марье Ивановне и сказал ей ласково: «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь».