Неточные совпадения
Изредка, кой-где, дымились трубы, и, как черный погребальный креп, густой туман
висел над кровлями опустевших
домов.
Ветер затих. Густые облака дыма не крутились уже в воздухе. Как тяжкие свинцовые глыбы, они
висели над кровлями догорающих
домов. Смрадный, удушливый воздух захватывал дыхание: ничто не одушевляло безжизненных небес Москвы.
Над дымящимися развалинами Охотного ряда не кружились резвые голуби, и только в вышине, под самыми облаками, плавали стаи черных коршунов.
Он объехал кругом площадь, заглядывал во все окна и, наконец, решился войти в
дом,
над дверьми которого
висела вывеска с надписью на французском и немецком языках: золотых дел мастер Франц Зингер.
Уж солнце зашло, начинало смеркаться, и весенняя темная тучка
висела над домом и садом, только из-за деревьев виднелся чистый край неба с потухавшею зарей и только что вспыхнувшею вечернею звездочкой.
Неточные совпадения
«Вероятно, Уповаева хоронят», — сообразил он, свернул в переулок и пошел куда-то вниз, где переулок замыкала горбатая зеленая крыша церкви с тремя главами
над нею. К ней опускались два ряда приземистых, пузатых домиков, накрытых толстыми шапками снега. Самгин нашел, что они имеют некоторое сходство с людьми в шубах, а окна и двери
домов похожи на карманы. Толстый слой серой, холодной скуки
висел над городом. Издали доплывало унылое пение церковного хора.
Над домом лениво
висел голландский флаг; у ворот, как сонные мухи, чуть ползали, от зноя, часовые с ружьями.
В таком настроении одной ночью или, вернее, перед утром, мне приснилось, будто я очутился в узком пустом переулке.
Домов не было, а были только высокие заборы.
Над ними
висели мутные облака, а внизу лежал белый снег, пушистый и холодный. На снегу виднелась фигурка девочки в шубке, крытой серым сукном и с белым кроличьим воротником. И казалось — плакала.
С этих пор патриотическое возбуждение и демонстрации разлились широким потоком. В городе с барабанным боем было объявлено военное положение. В один день наш переулок был занят отрядом солдат. Ходили из
дома в
дом и отбирали оружие. Не обошли и нашу квартиру: у отца
над кроватью, на ковре,
висел старый турецкий пистолет и кривая сабля. Их тоже отобрали… Это был первый обыск, при котором я присутствовал. Процедура показалась мне тяжелой и страшной.
Небо было видимо
над селом очень редко, изо дня в день
над крышами
домов,
над сугробами снега, посоленными копотью,
висела другая крыша, серая, плоская, она притискивала воображение и ослепляла глаза своим тоскливым одноцветом.