Перед ними открылось обширное поле, усыпанное французскими и нашими стрелками; густые облака дыма стлались по земле; вдали, на возвышенных местах, двигались
неприятельские колонны. Пули летали по всем направлениям, жужжали, как пчелы, и не прошло полминуты, одна пробила навылет фуражку Рославлева, другая оторвала часть воротника Блесткиной шинели.
Неточные совпадения
Зарецкой и Зарядьев подошли к
колонне; капитан стал на свое место. Ударили поход. Одна рота отделилась от прикрытия, выступила вперед, рассыпалась по кустам вдоль речки, и с обеих сторон началась жаркая ружейная перестрелка, заглушаемая по временам
неприятельской и нашей канонадою, которая становилась час от часу сильнее.
Уже более пяти часов продолжалось сражение; несколько раз стрелки наши то сбивали
неприятельскую цепь и дрались на противуположном берегу речки; то, прогоняемые на нашу сторону, продолжали перестрелку в нескольких шагах от
колонн своих.
Рассыпанные меж кустов и по полю стрелки стали сбираться вокруг барабанщика, и Зарядьев, несмотря на сильный
неприятельский огонь, командуя как на ученье, свернул человек четыреста оставшихся солдат в небольшую
колонну.
В одну минуту из небольшой густой
колонны составилось порядочное каре, которое продолжало медленно подвигаться вперед. Меж тем
неприятельская конница, как громовая туча, приближалась к отступающим. Не доехав шагов полутораста до каре, она остановилась; раздалась громкая команда французских офицеров, и весь эскадрон латников, подобно бурному потоку, ринулся на небольшую толпу бесстрашных русских воинов.
Когда Рославлев стал приближаться к нашей коннице, то
неприятельская, подкрепленная свежими войсками, построилась снова в боевой порядок, и между обеих кавалерийских
колонн начали разъезжать и показывать свое удальство фланкеры обеих сторон.
Старик устремил свой взор в ту сторону, в которую показывал Рославлев: густая
колонна неприятельской пехоты приближалась скорым шагом к площади.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густою колонной, — это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом, чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были
неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.