Неточные совпадения
— А, это ты, Зарядьев? — отвечал Зарецкой. — Пожалуй, как не закусить! Да ты что тут хозяйничаешь?
Помилуй, Ленской! — продолжал он,
обращаясь к артиллерийскому офицеру, — за что он меня твоим добром потчевает?
— Ну, какая идет там жарня! — сказал Зарядьев, смотря на противуположный берег речки, подернутый густым дымом, сквозь которого прорывались беспрестанно яркие огоньки. — Ненадолго наших двух рот станет. Да что с тобой, Сицкой, сделалось? — продолжал он,
обращаясь к одному молодому прапорщику. — На тебе лица нет!
Помилуй, разве ты в первый раз в деле?
—
Помилуйте! — подхватил Буркин, — кому есть место, тот посидит; кому нет — постоит. Ведь мы все народ военный, а меж военными что за счеты! Не так ли, товарищ? — продолжал он,
обращаясь к колоссальному сотенному начальнику, который молча закручивал свои густые усы.
— Ну, православные! — продолжал начальник отряда,
обращаясь к крестьянам, — исполать вам! Да вы все чудо-богатыри! Смотрите-ка, сколько передушили этих буянов! Славно, ребята, славно!.. и вперед стойте грудью за веру православную и царя-государя, так и он вас пожалует и господь бог
помилует.
Неточные совпадения
— Вот-вот именно, — поспешно
обратилась к нему княгиня Мягкая. — Но дело в том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная,
милая. Что же ей делать, если все влюблены в нее и как тени ходят за ней?
— Господи,
помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему
обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души.
К кому же ему было
обращаться, как не
к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
— Да
помилуйте, капитан, — начал он весьма развязно,
обращаясь вдруг
к Никодиму Фомичу, — вникните и в мое положение…
Швабрин упал на колени… В эту минуту презрение заглушило во мне все чувства ненависти и гнева. С омерзением глядел я на дворянина, валяющегося в ногах беглого казака. Пугачев смягчился. «
Милую тебя на сей раз, — сказал он Швабрину, — но знай, что при первой вине тебе припомнится и эта». Потом
обратился к Марье Ивановне и сказал ей ласково: «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь».
Отцы и учители мои, — умиленно улыбаясь,
обратился он
к гостям своим, — никогда до сего дня не говорил я, даже и ему, за что был столь
милым душе моей лик сего юноши.