Неточные совпадения
— Слава богу, батюшка Николай Степанович! — отвечал господин
в ополченном кафтане, — здоров, да только
в больших горях. Ему
прислали из губернии, вдобавок к его инвалидной
команде, таких уродов, что он не знает, что с ними и делать. Уж ставил, ставил их по ранжиру — никак не уладит! У этого левое плечо выше правого, у того одна нога короче другой, кривобокие да горбатые — ну срам взглянуть! Вчера, сердечный! пробился с ними все утро, да так и бросил.
Неточные совпадения
Усоловцы крестилися, // Начальник бил глашатая: // «Попомнишь ты, анафема, // Судью ерусалимского!» // У парня, у подводчика, // С испуга вожжи выпали // И волос дыбом стал! // И, как на грех, воинская //
Команда утром грянула: //
В Устой, село недальное, // Солдатики
пришли. // Допросы! усмирение! — // Тревога! по спопутности // Досталось и усоловцам: // Пророчество строптивого // Чуть
в точку не сбылось.
Но их мало, жизни нет, и пустота везде. Мимо фрегата редко и робко скользят
в байдарках полудикие туземцы. Только Афонька, доходивший
в своих охотничьих подвигах, через леса и реки, и до китайских, и до наших границ и говорящий понемногу на всех языках, больше смесью всех, между прочим и наречиями диких, не робея, идет к нам и всегда норовит
прийти к тому времени, когда
команде раздают вино. Кто-нибудь поднесет и ему: он выпьет и не благодарит выпивши, не скажет ни слова, оборотится и уйдет.
Но вот заливается по Питерской дороге курьерский колокольчик — все
приходит в движение. Освобождают правую часть дороги, и бешено несется курьерская или фельдъегерская тройка. Инвалид не ждет
команды «подвысь!», а, подняв бревно, вытягивается во фрунт. Он знает, что это или фельдъегерь, или курьер, или государственного преступника везут…
В толико жестоком отчаянии, лежащу мне над бездыханным телом моей возлюбленной, один из искренних моих друзей прибежал ко мне: — Тебя
пришли взять под стражу,
команда на дворе.
Главные-то бунтовщики
в лес от нас ушли;
прислали после того вместо исправника другого… привели еще свежей
команды, и стали мы тут военным постоем
в селенье, и что приели у них, боже ты мой!