Неточные совпадения
В недальнем расстоянии от Москвы стояли
войска второго самозванца, прозванного Тушинским вором; на севере — шведский генерал Понтиус де ла Гарди свирепствовал в Новгороде и Пскове; одним словом, исключая некоторые низовые города, почти вся земля русская была во власти
неприятелей, и одна Сергиевская лавра, осажденная
войсками второго самозванца под начальством гетмана Сапеги и знаменитого налета пана Лисовского, упорно защищалась; малое число воинов, слуги монастырские и престарелые иноки отстояли святую обитель.
Казаки Трубецкого, увидя бегущего
неприятеля, присоединились было сначала к ополчению князя Пожарского; но в то самое время, когда решительная победа готова была уже увенчать усилия русского
войска, казаки снова отступили и, осыпая ругательствами нижегородцев, побежали назад в свой укрепленный лагерь.
Это предательство изменило совершенно вид сражения: поляки ободрились, русские дрогнули, и князь Пожарский, гнавший уже
неприятеля, увидел с ужасом, что
войско его, утомленное беспрерывным боем и расстроенное изменою казаков, едва удерживало за собою поле сражения.
Одна половина гарнизона, находившаяся под командою пана Будилы, вышла на сторону князя Пожарского и встречена была не ожесточенным
неприятелем, но человеколюбивым
войском, которое поспешило накормить и успокоить, как братьев, тех самых людей, коих накануне называло своими врагами.
По выходе
неприятеля из Кремля
войско князя Пожарского, предшествуемое архимандритом Дионисием, Авраамием Палицыным и многочисленным духовенством, вступило Спасскими воротами во внутренность этого древнего жилища православных царей русских.
— Ну да! Посмотри, — продолжал Минин, указывая на беспорядочные толпы казаков князя Трубецкого, которые не входили, а врывались, как
неприятели, Троицкими и Боровицкими воротами в Кремль. — Видишь ли, Юрий Дмитрич, как беснуются эти разбойники? Ну, походит ли эта сволочь на православное и христолюбивое
войско? Если б они не боялись нас, то давно бы бросились грабить чертоги царские. Посмотри-ка, словно волки рыщут вокруг Грановитой палаты.
Неточные совпадения
А козаки все до одного прощались, зная, что много будет работы тем и другим; но не повершили, однако ж, тотчас разлучиться, а повершили дождаться темной ночной поры, чтобы не дать
неприятелю увидеть убыль в козацком
войске.
Впрочем, не то еще было! // И не одни господа, // Сок из народа давила // Подлых подьячих орда, // Что ни чиновник — стяжатель, // С целью добычи в поход // Вышел… а кто
неприятель? //
Войско, казна и народ! // Всем доставалось исправно. // Стачка, порука кругом: // Смелые грабили явно, // Трусы тащили тайком. // Непроницаемой ночи // Мрак над страною висел… // Видел — имеющий очи // И за отчизну болел. // Стоны рабов заглушая // Лестью да свистом бичей, // Хищников алчная стая // Гибель готовила ей…
Только теперь рассказы о первых временах осады Севастополя, когда в нем не было укреплений, не было
войск, не было физической возможности удержать его, и всё-таки не было ни малейшего сомнения, что он не отдастся
неприятелю, — о временах, когда этот герой, достойный древней Греции, — Корнилов, объезжая
войска, говорил: «умрем, ребята, а не отдадим Севастополя», и наши русские, неспособные к фразерству, отвечали: «умрем! ура!» — только теперь рассказы про эти времена перестали быть для вас прекрасным историческим преданием, но сделались достоверностью, фактом.
Не зорко смотрели башкирцы за своим табуном. Пришли они от Волги до самой Рязани, не встретив нигде отпора; знали, что наши
войска распущены, и не ожидали себе
неприятеля; а от волков, думали, обережемся чебузгой да горлом. И четверо из них, уперев в верхние зубы концы длинных репейных дудок и набрав в широкие груди сколько могли ветру, дули, перебирая пальцами, пока хватало духа. Другие подтягивали им горлом, и огонь освещал их скулистые лица, побагровевшие от натуги.
Вопр. — Может ли он сражаться в
войске против
неприятелей или против домашних бунтовщиков?