Неточные совпадения
— Не хлопочи, тетка, — сказал Алексей, войдя в избу, — в этой кисе
есть что перекусить. Вот тебе пирог да жареный гусь, поставь в печь… Послушайте-ка, добрые люди, — продолжал он, обращаясь к проезжим, — у кого из вас гнедой конь с длинной гривою?
— Спасибо! Да наливай полнее… Хорошо! Ну,
слушай же, — продолжал запорожец,
выпив одним духом весь стакан, — я видел Маринку в Тушине, только лгать не хочу: на сороку она вовсе не походит.
— То-то же, смотри!
Слушай, Григорьевна, уж так и
быть, я бы подался, дело твое сиротское… да у бабы волос длинен, а ум короток. Ну если ты сболтнешь?..
— Постой-ка, никак, собака лает?.. так и
есть! Кого это нелегкая сюда несет?..
Слушай, Григорьевна, если тебя здесь застанут, так все дело испорчено. Спрячься скорей в этот чулан, закинь крючок и притаись как мертвая.
— Что бог велит, то и
будет. Но теперь, боярин, дело идет не о том: по какой дороге нам ехать? Вот их две: направо в лес, налево из лесу… Да кстати, вон едет мужичок с хворостом. Эй, слушай-ка, дядя! По которой дороге выедем мы в отчину боярина Кручины-Шалонского?
—
Слушай, Юрий Дмитрич! — продолжал боярин с возрастающим бешенством. — Мне уж надоело твое упрямство; с своим уставом в чужой монастырь не заглядывай!
Пей, как все
пьют.
— Не выгоняй его, боярин! Я никогда не видывал ваших юродивых:
послушаем, что он
будет говорить.
Юрий хотел
было умилостивить боярина; но он не стал его
слушать, а Замятня-Опалев закричал...
— С богом, голубчик! ступай!.. Да
слушай, молодец: как
будешь у Сергия, так помолись и за меня. Смотри не забудь!
— Может статься, ты и дело говоришь, Юрий Дмитрич, — сказал Кирша, почесывая голову, — да удальство-то нас заело! Ну, как сидеть весь век поджавши руки? С тоски умрешь!.. Правда, нам, запорожцам,
есть чем позабавиться: татары-то крымские под боком, а все охота забирает помериться с ясновельможными поляками… Однако ж, боярин, тебе пора, чай, отдохнуть. Говорят, завтра ранехонько
будет на площади какое-то сходбище; чай, и ты захочешь
послушать, о чем нижегородцы толковать станут.
— И, батюшка! Да разве я не хочу также
послушать, о чем вы на площади толковать
будете?
— Так точно, это он! — вскричал Кирша. — Может
быть, я найду его на хуторе…
Послушай, Кудимыч, ты должен проводить меня до Теплого Стана.
—
Послушайте, молодцы! — сказал Кирша. — Что вам прибыли губить меня? Отпустите живого, так каяться не
будете.
Когда Кирше развязали руки, он спросил заступ, очертил им большой круг подле часовни и стал посредине; потом, пробормотав несколько невнятных слов и объявя, что должен
послушать, выходит ли клад наружу или опускается вниз, прилег ухом к земле. Сначала он не слышал ничего: все
было тихо кругом; наконец ему послышался отдаленный конский топот.
—
Слушайте, ребята, — сказал Кирша, перестав копать, — если вы не уйметесь говорить, то
быть беде! То ли еще
будет, да не бойтесь, стойте только смирно и не оглядывайтесь назад, а я уже знаю, когда зачурать.
Туренин хотел что-то сказать, но казаки, не
слушая его, втолкнули их обоих в погреб, заперли дверь и когда выбрались опять в церковь, то принялись
было за плиту; но Кирша, не приказав им закрывать отверстия, вышел на паперть.
—
Послушай, Кирша Пахомыч, — примолвил Малыш, — черт с ним! ну что? уж, так и
быть, прикажи его вытащить.
— Безумный! — сказал священник, схватив его за руку. — Иль ты о двух головах?..
Слушайте, ребята, — продолжал он, — я присудил повесить за разбой Сеньку Зверева; вам всем его жаль — ну так и
быть! не троньте эту девчонку, которая и так чуть жива, и я прощу вашего товарища.
Из ставки начальника прибежал
было с приказаниями завоеводчик; но атаманы отвечали в один голос: «Не слушаемся! идем помогать нижегородцам! Ради нелюбви вашей Московскому государству и ратным людям пагуба становится», — и, не
слушая угроз присланного чиновника, переправились с своими казаками за Москву-реку и поскакали в провожании Кирши на Девичье поле, где несколько уже минут кровопролитный бой кипел сильнее прежнего.
Неточные совпадения
Осип.
Послушай, малый: ты, я вижу, проворный парень; приготовь-ка там что-нибудь
поесть.
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться…
Было бы не
слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто бы вымерло все.
Я иду, сударь, и
слушаю: // Ночь светла и месячна, // Реки тихи, перевозы
есть, // Леса темны, караулы
есть.
Молчать! уж лучше
слушайте, // К чему я речь веду: // Тот Оболдуй, потешивший // Зверями государыню, //
Был корень роду нашему, // А
было то, как сказано, // С залишком двести лет.
К дьячку с семинаристами // Пристали: «
Пой „Веселую“!» // Запели молодцы. // (Ту песню — не народную — // Впервые
спел сын Трифона, // Григорий, вахлакам, // И с «Положенья» царского, // С народа крепи снявшего, // Она по пьяным праздникам // Как плясовая пелася // Попами и дворовыми, — // Вахлак ее не
пел, // А,
слушая, притопывал, // Присвистывал; «Веселою» // Не в шутку называл.)