Неточные совпадения
— А то,
любезный, что другой у тебя не останется, как эту сломят. Ну, пристало ли земскому ярыжке говорить такие речи о князе Пожарском? Я человек смирный, а у другого бы ты первым словом подавился! Я сам видел, как князя Пожарского замертво вынесли из Москвы. Нет,
брат, он не побежит первый, хотя бы повстречался с самим сатаною, на которого, сказать мимоходом, ты с рожи-то очень похож.
— Эх,
любезный, жаль, что твой боярин не запорожский казак! У нас в куренях от этого не сохнут; живем, как
братья, а сестер нам не надобно. От этих баб везде беда. Добрый ночи, товарищ!
— Эге,
брат! так ты вздумал отмалчиваться! — закричал запорожец. — Да вот постой,
любезный, я тебе язычок развяжу! Подайте-ка мне решето да кочан капусты; у меня и сам вор заговорит!
— Да, товарищ! Вот в этом мешочке все, что я накопил; да бог с ним! Жаль только, что мало!.. Эге,
любезный, ты все еще ревешь. Полно,
брат; что ты расхныкался, словно малый ребенок!
— Ага,
брат! заговорил, да нет,
любезный, нас не убаюкаешь. Подымайте его!
Из сего вы видите,
любезные братья, что нет иного пути к возрождению, к возвращению в первобытное состояние, как путь доброделания, смирения, путь креста и смерти!
Всяко люди говорят; // Язык-то, благо, без костей. Не знаю, // Как было прежде, ноне же они // В согласии; король его зовет // Своим
любезным братом.
Рославлев-старший. Как я глуп был! о, как я был глуп! Однако, если дался ей в обман на полчаса,
любезный брат, тебе эта участь предоставлена на всю жизнь, мужайся.
«Настасья все скучает и убивается по Аленушке; говорит, хоть бы одним глазком поглядеть на родненькую, так не отпустишь ли,
любезный брат, погостить ее к нам, сбережем пуще родной дочери», — говорилось между прочим в присланной грамоте.
Неточные совпадения
— Слава Богу! — сказал Максим Максимыч, подошедший к окну в это время. — Экая чудная коляска! — прибавил он, — верно какой-нибудь чиновник едет на следствие в Тифлис. Видно, не знает наших горок! Нет, шутишь,
любезный: они не свой
брат, растрясут хоть англинскую!
Нельзя утаить, что почти такого рода размышления занимали Чичикова в то время, когда он рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим левым глазом так, как будто бы говорил: «Пойдем,
брат, в другую комнату, там я тебе что-то скажу», — человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и
любезного человека, — которые все приветствовали его, как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.
Впрочем, если сказать правду, они всё были народ добрый, жили между собою в ладу, обращались совершенно по-приятельски, и беседы их носили печать какого-то особенного простодушия и короткости: «
Любезный друг Илья Ильич», «Послушай,
брат, Антипатор Захарьевич!», «Ты заврался, мамочка, Иван Григорьевич».
Любезный человек, и посмотреть — так хват, // Прекрасный человек двоюродный ваш
брат.
— Только подумаем,
любезные сестры и
братья, о себе, о своей жизни, о том, что мы делаем, как живем, как прогневляем любвеобильного Бога, как заставляем страдать Христа, и мы поймем, что нет нам прощения, нет выхода, нет спасения, что все мы обречены погибели. Погибель ужасная, вечные мученья ждут нас, — говорил он дрожащим, плачущим голосом. — Как спастись?
Братья, как спастись из этого ужасного пожара? Он объял уже дом, и нет выхода.