Неточные совпадения
Поляк, не
отвечая ни слова, принялся есть, а Юрий, не переменяя положения, продолжал его потчевать. Бедный
пан спешил глотать целыми кусками, давился. Несколько раз принимался он просить помилования; но Юрий оставался непреклонным, и умоляющий взор поляка встречал всякий раз роковое дуло пистолета, взведенный курок и грозный взгляд, в котором он ясно читал свой смертный приговор.
— А разве от этого тебе будет легче, —
отвечал Кирша, устремив смелый взор на боярина, — когда единородная дочь твоя зачахнет и умрет прежде, чем ты назовешь знаменитого
пана Гонсевского своим зятем?
Поляки
отвечали довольно вежливо на поклон Милославского; а
пан Тишкевич, оборотясь к Копычинскому, спросил сердитым голосом: как он смел сочинить ему такую сказку? Копычинский не
отвечал ни слова; устремя свои бездушные глаза на Юрия, он стоял как вкопанный, и только одна лихорадочная дрожь доказывала, что несчастный хвастун не совсем еще претворился в истукана.
— Да, Андрей Никитич, —
отвечал Юрий, — я за делом сюда приехал. Меня прислал из Москвы приятель мой,
пан Гонсевский.
— Да это напрасная предосторожность, —
отвечал Юрий. — Мне нечего таиться: я прислан от
пана Гонсевского не с тем, чтоб губить нижегородцев. Нет, боярин, отсеки по локоть ту руку, которая подымется на брата, а все русские должны быть братьями между собою. Пора нам вспомнить бога, Андрей Никитич, а не то и он нас совсем забудет.
— Не мне, последнему из граждан нижегородских, —
отвечал Минин, — быть судьею между именитых бояр и воевод; довольно и того, что вы не погнушались допустить меня, простого человека, в ваш боярский совет и дозволили говорить наряду с вами, высокими сановниками царства Русского. Нет, бояре! пусть посредником в споре нашем будет равный с вами родом и саном знаменитым, пусть решит, идти ли нам к Москве или нет, посланник и друг
пана Гонсевского.
— Он, изволишь видеть, —
отвечал служитель, — приехал месяца четыре назад из Москвы; да не поладил, что ль, с
панам Тишкевичем, который на ту пору был в наших местах с своим региментом; только говорят, будто б ему сказано, что если он назад вернется в Москву, то его тотчас повесят; вот он и приютился к господину нашему, Степану Кондратьичу Опалеву. Вишь, рожа-то у него какая дурацкая!.. Пошел к боярину в шуты, да такой задорный, что не приведи господи!
— Вестимо куда! —
отвечал с приметной досадою Алексей. — В Москву, к
пану Гонсевскому.
— Отчего не поговорить? Дайте и другим говорить. Коли вам скучно, так другие и не говори, — вскинулась опять Грушенька, видимо нарочно привязываясь. У Мити как бы в первый раз что-то промелькнуло в уме. На этот раз
пан ответил уже с видимою раздражительностью:
Не успел
пан ответить, вскочил Опанас в седло и поехал. Доезжачие тоже на коней сели. Роман вскинул рушницу на плечи и пошел себе, только, проходя мимо сторожки, крикнул Оксане:
Неточные совпадения
— А ей-богу, хотел повесить, —
отвечал жид, — уже было его слуги совсем схватили меня и закинули веревку на шею, но я взмолился
пану, сказал, что подожду долгу, сколько
пан хочет, и пообещал еще дать взаймы, как только поможет мне собрать долги с других рыцарей; ибо у
пана хорунжего — я все скажу
пану — нет и одного червонного в кармане.
На вопрос прокурора: где же бы он взял остальные две тысячи триста, чтоб отдать завтра
пану, коли сам утверждает, что у него было всего только полторы тысячи, а между тем заверял
пана своим честным словом, Митя твердо
ответил, что хотел предложить «полячишке» назавтра не деньги, а формальный акт на права свои по имению Чермашне, те самые права, которые предлагал Самсонову и Хохлаковой.
— Что за пропасть! в руках наших был,
пан голова! —
отвечали десятские. — В переулке окружили проклятые хлопцы, стали танцевать, дергать, высовывать языки, вырывать из рук… черт с вами!.. И как мы попали на эту ворону вместо его, Бог один знает!
— Для тебя только, моя дочь, прощаю! —
отвечал он, поцеловав ее и блеснув странно очами. Катерина немного вздрогнула: чуден показался ей и поцелуй, и странный блеск очей. Она облокотилась на стол, на котором перевязывал раненую свою руку
пан Данило, передумывая, что худо и не по-козацки сделал, просивши прощения, не будучи ни в чем виноват.
Свободный гражданин приподнимает пьяную голову и
отвечает, что теперь воля, что он хочет вот так себе лежать на дороге, а на
панов ему…