Неточные совпадения
— Не прогневайся, государь, а позволь
слово молвить: не лучше ли нам переждать, как там все угомонится? Теперь в Москве житье худое: поляки буянят, православные ропщут, того и гляди, пойдет резня… Постой-ка,
боярин, постой! Серко мой что-то храпит, да и твоя лошадь упирается, уж не овраг ли?..
— Тебя умудрил господь, Архип Кудимович; ты всю подноготную знаешь: лошадь ли сбежит, корова ли зачахнет, червь ли нападет на скотину, задумает ли парень жениться, начнет ли молодица выкликать — все к тебе да к тебе с поклоном. Да и сам
боярин, нет-нет, а скажет тебе ласковое
слово; где б ни пировали, Кудимович тут как тут: как, дескать, не позвать такого знахаря — беду наживешь!..
Запорожец не сомневался, что тропинка, идущая прямо от пчельника, выведет его в отчину
боярина Шалонского, где, по
словам Алексея, он надеялся увидеть Юрия, если ему удалось спастись от преследования поляков.
Те из челядинцев, с которыми встречался Юрий, подъезжая к крыльцу, смотрели на него с удивлением: измятый и поношенный охабень, коим с ног до головы он был окутан, некрасивая одежда Алексея — одним
словом, ничто не оправдывало дерзости незнакомого гостя, который, вопреки обычаю простолюдинов, не сошел с лошади у ворот и въехал верхом на двор гордого
боярина.
— Да, да, — прервал
боярин, — мирвольте этим бунтовщикам! уговаривайте их! Дождетесь того, что все низовые города к ним пристанут, и тогда попытайтесь их унять. Нет, господа москвичи! не
словом ласковым усмиряют непокорных, а мечом и огнем. Гонсевский прислал сюда пана Тишкевича с региментом; но этим их не запугаешь. Если б он меня послушался и отправил поболее войска, то давным бы давно не осталось в Нижнем бревна на бревне, камня на камне!
— Одним
словом, — перервал
боярин, — точь-в-точь, как этот молодец, что стоит позади тебя.
Оробевшие слуги отступили назад, а
боярин, задыхаясь от злобы, в продолжение нескольких минут не мог вымолвить ни
слова. Наконец, оборотясь к поляку, сказал прерывающимся голосом...
— Стану я толковать об этом! Да из меня дубиною
слова не вышибешь!.. Что это, хозяин, никак, на барском дворе песни поют? Поглядел бы я, как бояре-то веселятся!
— Как же! Я вчера встретился с ним на боярском дворе, да не успел двух
слов перемолвить: его вели к
боярину.
— Слышишь,
боярин? — сказал Кирша. — Счастлив ты, что я дал тебе
слово… Делать нечего, околевай своей смертью, проклятый! Помогите мне привязать его к дереву; да нет ли у вас чем-нибудь заткнуть ему глотку, а то, как мы отъедем, он подымет такой рев, что его за версту услышат.
Я все сказал: судите
слова мои,
бояре и сановники нижегородские!
Нам известно бессилие ляхов; они сильны одним несогласием нашим; но ты изрек истину, говоря о междоусобиях и крамолах, могущих возникнуть между
бояр и знаменитых воевод, а потому я мыслю так: нижегородцам не присягать Владиславу, но и не ходить к Москве, а сбирать войско, дабы дать отпор, если ляхи замыслят нас покорить силою; Гонсевскому же объявить, что мы не станем целовать креста королевичу польскому, пока он не прибудет сам в царствующий град, не крестится в веру православную и не утвердит своим царским
словом и клятвенным обещанием договорной грамоты, подписанной боярскою думой и гетманом Жолкевским.
— Я мыслю то же самое, — сказал
боярин Мансуров. — Безвременная поспешность может усугубить бедствия отечества нашего. Мой ответ пану Гонсевскому: не ждать от нас покорности, доколе не будет исполнено все, что обещано именем Владислава в договорной грамоте; а нам ожидать ответа и к Москве не ходить, пока не получим верного известия, что король Сигизмунд изменил своему
слову.
— Я не ошибаюсь, — сказал он наконец, — это отчина
боярина Шалонского… Слава богу, она останется у меня в стороне… — Сказав эти
слова, прохожий сел под кустом и, вынув из котомки ломоть черного хлеба, принялся завтракать.
— Кажись, по муромской. Кабы знато да ведано, так я меж
слов повыспросил бы у боярских холопей: они часто ко мне наезжают. Вот дней пять тому назад ночевал у меня Омляш; его посылали тайком к
боярину Лесуте-Храпунову; от него бы я добился, как проехать на Теплый Стан; хоть он смотрит медведем, а под хмельком все выболтает. В прошлый раз как он вытянул целый жбан браги, так и принялся мне рассказывать, что у них на хуторе…
Сказав сии
слова, оба
боярина, в которых читатели, вероятно, узнали уже Лесуту-Храпунова и Замятню-Опалева, слезли с коней и пошли в избу. Краснощекий толстяк спустился также с своей лошади, и когда подошел к воротам, то Кирша, заступя ему дорогу, сказал, улыбаясь...
Как истомленный жаждою в знойный день усталый путник глотает с жадностию каждую каплю пролившего на главу его благотворного дождя, так слушал умирающий исполненные христианской любви
слова своего утешителя. Закоснелое в преступлениях сердце
боярина Кручины забилось раскаянием; с каждым новым
словом юродивого изменялся вид его, и наконец на бледном, полумертвом лице изобразилась последняя ужасная борьба порока, ожесточения и сильных страстей — с душою, проникнутою первым лучом небесной благодати.
— Их нет уже,
боярин! — сказал с восторгом Митя, — Твои слезы смыли их… первые слезы кающегося грешника… О! какое веселие, какое торжество готовится на небесах, когда я, окаянный, недостойный грешник, скрывающий гордость и тщету даже под сим бедным рубищем, не нахожу
слов для изъяснения моей радости!
Неточные совпадения
[Россия… русский народ] xa-xa!""les boyards russes… [русские
бояре] xa-xa!"«Да вы знаете ли, что наш рубль полтинник стоит… ха-ха!» «Да вы знаете ли, что у нас целую губернию на днях чиновники растащили… ха-ха!» «Где это видано… ха-ха!»
Словом сказать, сыны России не только не сдерживали себя, но шли друг другу на перебой, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не успел напаскудить прежде.
— Дозволь,
боярин,
слово молвить.
— А провал их знает, постоят ли, батюшка! Ворон ворону глаз не выклюет; а я слышал, как они промеж себя поговаривали черт знает на каком языке, ни
слова не понять, а, кажись, было по-русски! Берегись,
боярин, береженого коня и зверь не вредит!
— Согласна! — вскричала радостно Елена и повалилась Морозову в ноги. Тронуло
боярина нежданное
слово, обрадовался он восторгу Елены, не догадался, старый, что то был восторг утопающего, который хватается за куст терновый.
— Не прогневись,
боярин, не руби невинной головы, а дозволь тебе
слово молвить.