Если бы у меня была мать — как у древних: моя —
вот именно — мать. И чтобы для нее — я не Строитель «Интеграла», и не нумер Д-503, и не молекула Единого Государства, а простой человеческий кусок — кусок ее же самой — истоптанный, раздавленный, выброшенный… И пусть я прибиваю или меня прибивают — может быть, это одинаково, — чтобы она услышала то, чего никто не слышит, чтобы ее старушечьи, заросшие морщинами губы —
Неточные совпадения
И
вот, так же как это было утром, на эллинге, я опять увидел, будто только
вот сейчас первый раз в жизни, увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых, божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную гармонию серо-голубых шеренг. И так: будто не целые поколения, а я —
именно я — победил старого Бога и старую жизнь,
именно я создал все это, и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…
Ровно в 17 я был на лекции. И тут почему-то вдруг понял, что сказал старухе неправду: I была там теперь не одна. Может быть,
именно это — что я невольно обманул старуху — так мучило меня и мешало слушать. Да, не одна:
вот в чем дело.
Да, теперь
именно так: я чувствую там, в мозгу, какое-то инородное тело — как тончайший ресничный волосок в глазу: всего себя чувствуешь, а
вот этот глаз с волоском — нельзя о нем забыть ни на секунду…
Раньше мне это как-то никогда не приходило в голову — но ведь это
именно так: мы, на земле, все время ходим над клокочущим, багровым морем огня, скрытого там — в чреве земли. Но никогда не думаем об этом. И
вот вдруг бы тонкая скорлупа у нас под ногами стала стеклянной, вдруг бы мы увидели…
И
вот, руководимый, как мне кажется,
именно авторским долгом, сегодня в 16 я взял аэро и снова отправился в Древний Дом.
Вот: она сидит на горячей от солнца стеклянной скамье — на самой верхней трибуне, куда я ее принес. Правое плечо и ниже — начало чудесной невычислимой кривизны — открыты; тончайшая красная змейка крови. Она будто не замечает, что кровь, что открыта грудь… нет, больше: она видит все это — но это
именно то, что ей сейчас нужно, и если бы юнифа была застегнута, — она разорвала бы ее, она…
Знакомо ли вам это странное состояние? Ночью вы проснулись, раскрыли глаза в черноту и вдруг чувствуете — заблудились, и скорее, скорее начинаете ощупывать кругом, искать что-нибудь знакомое и твердое — стену, лампочку, стул.
Именно так я ощупывал, искал в Единой Государственной Газете — скорее, скорее — и
вот...
Все это — несуразными комьями, клочьями — я захлебывался, слов не хватало. Кривые, двоякоизогнутые губы с усмешкой пододвигали ко мне нужные слова — я благодарно кивал: да, да… И
вот (что же это?) —
вот уже говорит за меня он, а я только слушаю: «Да, а потом… Так
именно и было, да, да!»
— Все занимается хозяйством.
Вот именно в затоне, — сказал Катавасов. — А нам в городе, кроме Сербской войны, ничего не видно. Ну, как мой приятель относится? Верно, что-нибудь не как люди?
—
Вот именно! — воскликнул кто-то, и публика примолкла, а Самгин, раздувая огонь своего возмущения, приподняв стул, ударил им о́ пол, продолжая со всей силою, на какую был способен:
Неточные совпадения
— Анна Андреевна
именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а
вот теперь такая судьба:
именно так сделалось, как она хотела», — и так, право, обрадовалась, что не могла говорить.
Вот это-то обстоятельство
именно и причинило погибель Иванова, рассказ о которой, впрочем, существует в двух совершенно различных вариантах.
Вереницею прошли перед ним: и Клементий, и Великанов, и Ламврокакис, и Баклан, и маркиз де Санглот, и Фердыщенко, но что делали эти люди, о чем они думали, какие задачи преследовали —
вот этого-то
именно и нельзя было определить ни под каким видом.
Она думала теперь
именно, когда он застал ее,
вот о чем: она думала, почему для других, для Бетси, например (она знала ее скрытую для света связь с Тушкевичем), всё это было легко, а для нее так мучительно?
— Вот-вот
именно, — поспешно обратилась к нему княгиня Мягкая. — Но дело в том, что Анну я вам не отдам. Она такая славная, милая. Что же ей делать, если все влюблены в нее и как тени ходят за ней?