Неточные совпадения
Но вот что: если этот мир — только
мой, зачем же он в этих записях? Зачем здесь эти нелепые «сны», шкафы, бесконечные
коридоры? Я с прискорбием вижу, что вместо стройной и строго математической поэмы в честь Единого Государства — у меня выходит какой-то фантастический авантюрный роман. Ах, если бы и в самом деле это был только роман, а не теперешняя
моя, исполненная иксов, и падений, жизнь.
Нигде! Тогдашнего выхода снизу из
коридоров я нигде не мог найти — его не было. А впрочем — так, может быть, и лучше: больше вероятия, что все это — был один из
моих нелепых «снов».
И тогда я — захлебываясь, путаясь — все что было, все, что записано здесь. О себе настоящем, и о себе лохматом, и то, что она сказала тогда о
моих руках — да, именно с этого все и началось, — и как я тогда не хотел исполнить свой долг, и как обманывал себя, и как она достала подложные удостоверения, и как я ржавел день ото дня, и
коридоры внизу, и как там — за Стеною…
Неточные совпадения
— Фу, как ты глуп иногда! Вчерашний хмель сидит… До свидания; поблагодари от меня Прасковью Павловну свою за ночлег. Заперлась, на
мой бонжур сквозь двери не ответила, а сама в семь часов поднялась, самовар ей через
коридор из кухни проносили… Я не удостоился лицезреть…
— Что ты, Бог с тобой: я в кофте! — с испугом отговаривалась Татьяна Марковна, прячась в
коридоре. — Бог с ним: пусть его спит! Да как он спит-то: свернулся, точно собачонка! — косясь на Марка, говорила она. — Стыд, Борис Павлович, стыд: разве перин нет в доме? Ах ты, Боже
мой! Да потуши ты этот проклятый огонь! Без пирожного!
— Par ici, monsieur, c'est par ici! [Сюда, сударь, вот сюда! (франц.)] — восклицала она изо всех сил, уцепившись за
мою шубу своими длинными костлявыми пальцами, а другой рукой указывая мне налево по
коридору куда-то, куда я вовсе не хотел идти. Я вырвался и побежал к выходным дверям на лестницу.
Я выскочил из-за стола, гляжу, он бежит по
коридору прямо в
мою комнату; в руках у него гром и молния, а около него распространяется облако смрадного дыма.
— Дело
мое к вам в следующем, — начал Симонсон, когда-тo они вместе с Нехлюдовым вышли в
коридор. В
коридоре было особенно слышно гуденье и взрывы голосов среди уголовных. Нехлюдов поморщился, но Симонсон, очевидно, не смущался этим. — Зная ваше отношение к Катерине Михайловне, — начал он, внимательно и прямо своими добрыми глазами глядя в лицо Нехлюдова, — считаю себя обязанным, — продолжал он, но должен был остановиться, потому что у самой двери два голоса кричали враз, о чем-то споря: