Неточные совпадения
Весна. Из-за Зеленой
Стены, с диких
невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких-то цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы — ежеминутно проводишь по ним языком — и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно). Это несколько мешает логически мыслить.
Внизу — тишина. В воздухе — тонкие, непонятные, почти
невидимые нити. Их каждую осень приносит оттуда, из-за
Стены. Медленно плывут — и вдруг вы чувствуете: что-то постороннее,
невидимое у вас на лице, вы хотите смахнуть — и нет: не можете, никак не отделаться…
Тишина. Падают сверху, с ужасающей быстротой растут на глазах — куски синих башен и
стен, но им еще часы — может быть, дни — лететь сквозь бесконечность; медленно плывут
невидимые нити, оседают на лицо — и никак их не стряхнуть, никак не отделаться от них.
Так началась семейная жизнь Галактиона в Заполье. Наружно он помирился с женой, но это плохо скрывало глубокий внутренний разлад. Между ними точно выросла
невидимая стена. Самым скверным было то, что Галактион заметно отшатнулся от Анфусы Гавриловны и даже больше — перешел на сторону Харитона Артемьича.
Мальчик уже давно слышал неясный, глухой и низкий гул, который, как раскачавшиеся волны, то подымался, то падал, становясь с каждой минутой все страшнее и понятнее. Но, казалось, какая-то отдаленная твердая преграда еще сдерживала его. И вот эта
невидимая стена внезапно раздвинулась, и долго сдерживаемые звуки хлынули из-за нее с ужасающей силой.
Неточные совпадения
У входа в ограду Таврического дворца толпа, оторвав Самгина от его спутника, вытерла его спиною каменный столб ворот, втиснула за ограду, затолкала в угол, тут было свободнее. Самгин отдышался, проверил целость пуговиц на своем пальто, оглянулся и отметил, что в пределах ограды толпа была не так густа, как на улице, она прижималась к
стенам, оставляя перед крыльцом дворца свободное пространство, но люди с улицы все-таки не входили в ограду, как будто им мешало какое-то
невидимое препятствие.
В комнате душно, голые
стены ее окрашены голубоватой краской, и все в ней как будто припудрено
невидимой, но едкой пылью.
Возвращаясь вечером с ярмарки, я останавливался на горе, у
стены кремля, и смотрел, как за Волгой опускается солнце, текут в небесах огненные реки, багровеет и синеет земная, любимая река. Иногда в такие минуты вся земля казалась огромной арестантской баржей; она похожа на свинью, и ее лениво тащит куда-то
невидимый пароход.
Варвара порылась еще в спальне и вынесла оттуда обрывок бумажки и карандаш. Володин написал: «для хозяйки» и прицепил бумажку к петле. Все это делал он с потешными ужимками. Потом он снова принялся неистово прыгать вдоль
стен, попирая их подошвами и весь сотрясаясь при этом. Визгом его и блеющим хохотом был наполнен весь дом. Белый кот, испуганно прижав уши, выглядывал из спальни и,
невидимому, не знал, куда бы ему бежать.
Внешний воздух,
невидимому, мало освежил Хрипача. Через полчаса он вернулся и опять, постояв у двери с полминуты, зашел на урок. Шли упражнения на снарядах. Два-три незанятых пока гимназиста, не замечая директора, стояли, прислонясь к
стене, пользуясь тем, что поручик не смотрел на них. Хрипач подошел к ним.