Неточные совпадения
Аудиториум. Огромный, насквозь просолнечный полушар из стеклянных массивов. Циркулярные ряды благородно шарообразных, гладко остриженных голов. С легким замиранием сердца я огляделся кругом. Думаю, я искал: не блеснет ли где над
голубыми волнами юниф
розовый серп — милые губы О. Вот чьи-то необычайно белые и острые зубы, похоже… нет, не то. Нынче вечером, в 21, О придет ко мне — желание увидеть ее здесь было совершенно естественно.
Ю берет у меня
розовый талон, а над головой у ней — сквозь стекло стены — свешивается с невиданной ветки луна,
голубая, пахучая. Я с торжеством показываю пальцем и говорю...
Это я Второму Строителю. Лицо у него — фаянс, расписанный сладко-голубыми, нежно-розовыми цветочками (глаза, губы), но они сегодня какие-то линялые, смытые. Мы считаем вслух, но я вдруг обрубил на полуслове и стою, разинув рот: высоко под куполом на поднятой краном
голубой глыбе — чуть заметный белый квадратик — наклеена бумажка. И меня всего трясет — может быть, от смеха, — да, я сам слышу, как я смеюсь (знаете ли вы это, когда вы сами слышите свой смех?).
Ольга, вся в свету, задыхаясь, глядя с ужасом на красных овец и на
розовых голубей, летавших в дыму, бегала то вниз, то наверх.
Неточные совпадения
И наврет совершенно без всякой нужды: вдруг расскажет, что у него была лошадь какой-нибудь
голубой или
розовой шерсти, и тому подобную чепуху, так что слушающие наконец все отходят, произнесши: «Ну, брат, ты, кажется, уж начал пули лить».
Подле нее вполуоборот сидела Марья Ивановна в чепце с
розовыми лентами, в
голубой кацавейке и с красным сердитым лицом, которое приняло еще более строгое выражение, как только вошел Карл Иваныч.
Окно с цветными стеклами, бывшее над алтарем, озарилося
розовым румянцем утра, и упали от него на пол
голубые, желтые и других цветов кружки света, осветившие внезапно темную церковь.
На других были легкие шапочки,
розовые и
голубые с перегнутыми набекрень верхами; кафтаны с откидными рукавами, шитые и золотом и просто выложенные шнурками; у тех сабли и ружья в дорогих оправах, за которые дорого приплачивались паны, — и много было всяких других убранств.
Лучшие сорта тюльпанов — серебристо-голубых, фиолетовых и черных с
розовой тенью — извивались в газоне линиями прихотливо брошенных ожерелий.